Лирика

[Граф Д]

И опять про любовь


ВТОРОЕ ФИАСКО АЛЬБЕРТА

Опять Альберт усердно что-то пишет
Роман, поэму, мадригал, сонет…
Из-под пера Альберта много вышло
Халтуры, славы же все нет.
Какой тут секс и с кем – с собой, с рукою?
(Надеюсь, взрослые здесь нынче собрались)
Альберт-творец, Альберт лишен покоя
Альберт небрит, растрепан, неустроен.
С таким как он для женщины – не жизнь.
О женщинах он сам не помышляет
Он из-за Берты в них утратил веру
Та нынче в порно делает карьеру
Альберта же лишь муза навещает.
Не будет странно, если я как раз
О музе вам поведаю сейчас
Она была прелестная брюнетка
С глазами карими и гибкая как ветка
(Я знаю, что сравнение старо,
Но мне уместным кажется оно)
К Альберту ежедневно прилетает
Вокруг него кружится и порхает
Дает подсказки, в общем – вдохновляет!
Альберт сперва ее помощницей считал
Не обращал совсем Альберт вниманья
На грудь, на ноги, и на дивный стан
Но роль свою сыграло воздержанье
И по-иному он смотреть на музу стал
Не раз уже, забыв о воспитанье
Украдкой ей заглядывал под платье
Да, некрасиво, можете сказать вы
Учтите только, муза пролетала
Порой почти над самой головой
Кто удержаться смог бы тут? Святой!
Альберт же хоть отшельником живет
Святого в нем, по чести, очень мало!
Вселился бес в ребро, подчинена
Работа вся теперь любовной блажи
Все что писать отныне не начнет
Поэму ль, сказку для детей, неважно -
Выходит порнография одна
Распалено его воображенье
Альберт не может есть, не может спать
Здесь выход лишь один, одно решенье
Он музой должен непременно обладать.
Альберт продумал сцену соблазненья
Купил цветы, шампанское, конфеты
(Все музы, как известно, любят это)
И ждет, кусая ногти от волненья
Она вошла, неся чудесный свет
В унылый душный сумрак кабинета
Хозяин подготовил комплимент,
(Он в этом деле был всегда мастак)
Но тут же позабыл, бывает так –
Теряемся в подобные моменты!
Ее чело забота омрачала
Бедняжка муза не жалея сил
(А их, клянусь, потрачено немало)
Порхала, наставляла, вдохновляла
Альберт же вдохновляться прекратил
И две последних мартовских недели
Строчил одну срамную ахинею
Откуда вдруг вся эта чертовщина,
С Альбертом прежде не было проблем!
«Так вот в чем дело! Вечно вы, мужчины...»
(И дальше неразборчиво совсем)
Вздыхает муза, уяснив причину
Альберт ее в объятья заключает
И муза умолкает, обмякает,
Глаза закрыла, часто задышала
Альберт ликует – тут уже до «жала»
Недалеко. Задернув занавески
Пытается стянуть с подруги платье
Но та, очнувшись, оплеухой веской
Отбросила Альберта на кровать
Поправила одежды и сказала:
«Вы обаятельны, милы, но все равно
Я вашей никогда, мой друг, не стану
Нам указаньем свыше уж давно
Запрещены служебные романы»
И тут как будто холодом подуло
«До завтра, Алик!» – бросила она
И плечиком небрежно повела
Сквозь стену беспрепятственно прошла
А там домой – к Олимпу упорхнула
«Все, сорвалось! Проклятье! Не дала».
Альберт наш констатировал уныло
Ус покрутил, затылок почесал
И вновь за рукопись уселся торопливо

Прими, читатель мой, один совет
И не ищи в рассказе ты морали
Морали здесь, как в жизни – просто нет!