Trobar - искусство находить слова

[сэр Сергей]

На протяжении ночи обе армии были настолько близко расположены друг от друга, что их пикеты могли переговариваться между собой. Страдающие от жажды и деморализованные крестоносцы всю ночь слышали бой барабанов, звуки молитв и песен, доносившихся из стана врага.
Кроме того, Саладин приказал на протяжении всего предполагаемого пути латинской армии с подветренной стороны выложить сухой кустарник.
Рано утром 4 июля 1187 года армия крестоносцев проснулась и приготовилась двинуться в путь. Граф Раймунд Трипольский командовал авангардом вместе с контингентом Раймунда Антиохийского. Латинская армия уже была готова выступить по избранному пути, а Саладин даже не пытался хоть как-то воспрепятствовать их приготовлениям, возможно, он все еще сомневался, где христиане нанесут основной удар, в направлении деревни Хаттин или же по его собственным позициям.
Момент, когда был зажжен сухой кустарник, трудно определить. Некоторые полагают, что это произошло еще до того как крестоносцы снялись с позиций, другие, когда они были в пути, третьи - когда крестоносцы начали отступать к Рогам Хаттина. В любом случае, задание Саладина было исполнено многочисленными, но не обученными муттавиями.

[сэр Сергей]

После того, как латинская армия выступила из лагеря, несколько рыцарей, имеющих опыт службы в исламских армиях, предложили королю Гвидо Лузиньяну осуществить внезапную атаку позиций Саладина. Но их предложение было отклонено и армия начала свой марш к Хаттинскому ручью, который находился в пяти километрах от лагеря, в обычном боевом порядке с пехотой, в том числе лучники и арбалетчики, по периметру, внутри которого располагалась кавалерия, готовая в любую минуту контратаковать из глубины каре.
В это время произошел инцидент, который отрицательно сказался на моральном состоянии войска. Шесть рыцарей и несколько сержантов перебежали на сторону Саладина, сообщив ему, что настал наиболее благоприятный момент, чтобы разбить христиан. Среди них были Балдуин де Фотина, Ральфус Бруктус и Людовик де Табариа. Саладин тотчас же послал свой центр и возможно левый фланг, под командой Гёкбёри в атаку. Тамплиеры контратаковали одновременно с авангардом графа Раймунда, направившим свой отряд против Таки ал Дина и правового фланга мусульман, заблокировавшего продвижение вперед. Во время этой схватки Саладин потерял одного из своих наиболее приближенных эмиров - молодого Мангураса, который сражался на правом фланге мусульманской армии. Мангурас углубившись в ряды неверных, вызвал на поединок христианского рыцаря, но был сброшен с лошади и обезглавлен.
Рыцарская конница сумела отбить первую атаку Саладина, но потеряла много лошадей. Однако более важным было то обстоятельство, что мораль христианского войска была надломлена и некоторые крестоносцы начали отступать в восточном направлении.
Мусульманские источники указывают, что томимые жаждой пешие воины направились к Галилейскому озеру, что было гораздо дальше, чем родник в Хаттине. Христианские хроники настаивают на том, что пехота пыталась добраться до Рогов Хаттина. Что источники обеих сторон и большинство современных исследователей отказываются объяснять, так это как крестоносцы собирались достичь своей цели, когда у них на пути располагался центр армии Саладина.

[сэр Сергей]

Основной задачей Саладина по прежнему было не допустить христиан к воде - ни к роднику в Хаттине, ни к Галилейскому озеру. Поэтому он расположил войска следующим образом. Таки ал Дин прикрывал путь к деревне Хаттин, посредством удерживания позиций от подножья Рогов до Нимринского холма. Центр мусульманской армии располагался между подножием Рогов и Лубийским холмом, тем самым, перекрывая главную дорогу к Тавериаде. Отряд Гёкбёри находился между Лубией и массивами Джабал Тур'ан перекрывая путь отступления на запад к роднику в деревни Тураан. Укрепление одного из флангов на холме было распространенной тактикой турко-мусульманской конной армии, тогда как расположение центра армии на холме было присуще пешей армии. Кроме того, Саладин опасался, что крестоносцы смогут прорваться к озеру, поэтому он дал прямое указание любой ценой остановить христиан в этом направлении.
Подобное расположение сарацин предполагало логичное направление атаки графа Раймунда, а именно нанесение удара по слабому звену соединяющему отряды Таки ал Дина и Саладина. Если бы это было основной задачей армии крестоносцев, то, латинская пехота, выдвинувшись в восточном направлении, могла надеяться прорвать линию противника и достичь Галилейского озера, которое все еще можно было увидеть справа от Рогов Хаттина.

[сэр Сергей]

Тем временем, Саладин готовил главную атаку мусульманской кавалерии. С целью отражения этой атаки, король Гвидо Лузиньян приказал армии остановиться и поставить шатры, но из-за последовавшего замешательства было установлено всего три тента "рядом с горами" - недалеко к западу или юго-западу от Рогов. Дым от зажженного кустарника теперь сыграл свою роль, раздражая глаза крестоносцев и, усиливая и без того невыносимую жажду. Ветер дул, как обычно в это время года с запада, муттавия выполнив свою задачу, теперь действовали самостоятельно в лесистых холмах между Джабал Тур'аном и Нимрином. Мусульманские части, все еще расположенные вокруг Рогов Хаттина, также страдали от этого дыма до тех пор, пока отряды Саладина и Таки ал Дина не разошлись в стороны.
Примерно в это время граф Раймунд Трипольский предпринял свою известную атаку в северном направлении, в результате которой сумел избежать разгрома, постигшего армию крестоносцев. Это не было актом предательства, но была атака направленная на разрыв мусульманской линии и предоставление остальным отрядам христиан возможности достичь воды в деревне Хаттин. Вполне возможно, что приказ об атаке был отдан лично королем. Одно обстоятельство очевидно - Таки ал Дин не пытался остановить Раймунда, наоборот, он приказал своим легковооруженным солдатам пропустить крестоносцев. Если бы, Таки ал Дин выдвинул своих людей на Нимринский холм, пропуская кавалерию графа Раймунда, то он бы совершенно открыл проход между его войсками и отрядом Саладина, располагавшегося к югу от Рогов Хаттина, в который могла хлынуть христианская пехота, поэтому его воины просто разошлись в стороны. Однако некоторые исследователи, до сих пор продолжают изображать европейских рыцарей XII века, неповоротливыми, закованными в железо всадниками, мощь натиска, которых позволила им прорвать линию противника.
Воины Таки ал Дина быстро вернулись на свои позиции, тем самым практически исключив возможность нанесения удара с тыла прорвавшимися рыцарями, так как последним пришлось бы атаковать с узкой и отвесной тропы. Поэтому графу ничего не оставалось, кроме как продолжить движение через Хаттин к Галилейскому озеру. Где, он предпочел не присоединяться к своей жене, попавшей в ловушку у озера, а оправиться к Тиру.

[сэр Сергей]

Тем временем на плато, замешательство в рядах крестоносцев становилось все сильнее, и большая часть пеших воинов устремилась к Рогам Хаттина, где они заняли позицию на северном Роге.
Возможно, пехота крестоносцев двинулась на северо-восток для поддержания кавалерии Раймунда, а может просто в надежде прорваться через брешь образовавшуюся в рядах мусульман, в результате атаки графа. Когда же проход к Хаттину был снова закрыт, единственное, что им оставалось сделать это занять, находившийся слева небольшой северный Рог. Мораль войска была настолько подавлена, что крестоносцы, несмотря на приказ короля и увещевания епископа спуститься вниз, чтобы присоединиться к кавалерии, продолжавшей сражаться вокруг расставленных шатров, и защитить Святой Крест ответили: "Мы не пойдем вниз и не будем сражаться, потому что мы умираем от жажды". Оказавшиеся незащищенными лошади рыцарей были перебиты сарацинскими лучниками, и уже большая часть рыцарей сражалась в пешем строю.
В этой ситуации Гвидо Лузиньяну ничего не оставалось делать, кроме как отдать приказ армии занять большой, с плоской вершиной южный холм, в седловине которого был установлен ярко красный королевский шатер, выделявшийся на фоне пустынного пейзажа. Таким образом, армия крестоносцев теперь полностью располагалась на Рогах Хаттина. Пехота на северном и восточном, кавалерия и пешие рыцари на южном холме.
Момент, когда был захвачен Святой Крест не известен, но то что это было сделано отрядом Таки ал Дина не вызывает сомнений. Одни источники указывают, что Таки ал Дин предпринял мощную атаку, после того как позволил графу Раймунду прорваться через линию мусульман. В результате этой атаки епископ Акрский был убит, а Святой Крест попал в руки Таки ал Дина. Другие же полагают, что епископ Лидский, после гибели епископа Акрского, перевез Святой Крест на южный Рог, где он был окончательно захвачен во время одной из последних атак отряда Таки ал Дина. Когда реликвия была потеряна, дух христианского войска был окончательно подавлен.

[сэр Сергей]

Теперь мусульмане атаковали Рога Хаттина со всех сторон. Склоны северного и восточного холмов были слишком отвесными для кавалерии, поэтому здесь действовала мусульманская пехота и после жестокого боя христиане, оставшиеся в живых, сложили оружие. Саладин также отдал приказ Таки ал Дину атаковать латинских рыцарей укрепившихся на южном Роге. Склоны южного холма были более пологими, поэтому Саладин возглавив атаку мусульманской конницы, захватил этот участок. В то время как пехота сарацин сражалась на северном Роге, Таки ал Дин с кавалерией, атаковал седловину между северным и южным холмом.
В этот момент часть латинских рыцарей, у которых еще оставались лошади, перегруппировалась и предприняла две дерзкие контратаки. Одна из этих атак подобралась настолько близко к Саладину, что было слышно, как один из рыцарей выкрикивал: "Изыди с дьявольским обманом".
Вполне возможно, что некоторые крестоносцы все еще надеялись убить султана, тем самым, вырвав победу. То обстоятельство, что они смогли приблизиться достаточно близко к Саладину, свидетельствует о том, что, в это время, центр мусульманской армии сместился вправо к юго-западному подножию Рогов.
Дважды сарацинская кавалерия атаковала склоны, прежде чем сумела захватить седловину между Рогами. Молодой Ал Афдаль, находившийся рядом с отцом воскликнул: "Мы победили их!", но Саладин повернулся к нему и сказал: "Тише! Мы разобьем их тогда, когда этот шатер упадет". В этот момент мусульманская конница пробила себе путь к южному холму, и кто-то подрезал веревки королевского шатра. Это, как и предсказывал Саладин, обозначило конец битвы. Измученные крестоносцы падали на землю и сдавались без дальнейшего сопротивления.

[сэр Сергей]

Совершенно не осталось сведений о действиях Гёкбёри и левого фланга мусульманской армии во время последней фазы боя. Скорее всего отряд Гёкбёри вышел из битвы когда войско христиан вело бой между силами Саладина и Таки ал Дина. Однако то обстоятельство, что некоторым рыцарям из арьергарда Балеана Ибелинского и Реджинальду Сидонскому удалось прорваться в самом конце сражения, именно в западном направлении свидетельствует о легкомыслии, допущенном Гёкбёри, и возможно мусульманские хроники не хотели омрачать великую победу этим фактом.
Среди рыцарей попавших в плен были король Гвидо Лузиньян, его брат Джефри де Лузиньян, коннетабль Амальрих де Лузиньян, маркграф Монферратский, Рейнальд Шатильонский, Хампфри де Торон, магистр ордена Тамплиеров, магистр ордена Госпитальеров, епископ Лидский и много баронов. Фактически вся знать Королевства Иерусалимского, за исключением графа Раймунда, Балеана Ибелинского и Жослина де Кортне, попали в руки Саладина.
Очевидно, ощущая великодушие после великолепной победы, султан предложил чашу с холодной водой Гвидо Лузиньяну, король, испив из чаши, передал ее графу Рейнальду Шатильонскому, которого Саладин поклялся убить. Дело в том, что по арабскому обычаю, пленнику получившему из рук победителя еду или воду, в дальнейшем не может быть причинен вред. "Этот преступник получил воду без моего согласия, - заключил Саладин, - и мое гостеприимство не распространяется на него". Рейнальд зная, что его рок близок, ответил султану с надменной смелостью. Вопрос о том, сам ли Саладин убил Рейнальда Шатильонского или приказал своим слугам отрубить ему голову, зависит от источника, которому отдается предпочтение. После того как граф был убит, Саладин опустил палец в кровь врага и провел им по своему лицу в знак того, что его месть окончена.

[сэр Сергей]

Подобная участь постигла бы и остальных пленников, но благодаря акту гостеприимства Саладина, они остались живы.
Победители и побежденные расположились на ночь на поле битвы. На следующий день, 5 июля 1187 г., Саладин отправился к Тивериаде, где графиня Эсшива сдала цитадель.
Все пленные туркополы, как изменники веры, были казнены прямо на поле сражения. Остальные пленники были отправлены в Дамаск, где 6 июля Саладин принял кровавое решение. Всем захваченным тамплиерам и госпитальерам был предложен выбор: или принять ислам или умереть. Обращение в веру под страхом смерти противоречит мусульманским законам. Но Саладину рыцари духовных орденов казались христианскими ассасинами, поэтому 230 человек были казнены. Лишь несколько рыцарей приняли ислам, одним из них был тамплиер из Испании, который в 1229 г. командовал гарнизоном Дамаска. Остальные рыцари были отпущены за выкуп. Крестоносцев незнатного происхождения продали в рабство.
Около 3000 человек из армии христиан, бежало с поля битвы, они смогли укрыться в ближайших замках и укрепленных городах.
Некоторое время спустя Саладин воздвигнул монумент "Qubbat al Nasr" на южном холме. До наших дней сохранилась только небольшая часть фундамента.
При Хаттине христианам было нанесено поражение, от которого они уже не смогли оправиться, и именно эта победа Саладина привела в дальнейшем к гибели государств крестоносцев в Святой Земле.

[Жукова Светлана]

Сообщение от Д Озор

Граф Д, откуда столько злости? Мне, например, без разницы, на какой машине приезжает священник и насколько велика вера находящихся там. Дело совести служащих Ему, с них собственно и спроситься.
«ТАМ ГДЕ ДВОЕ ИЛИ ТРОЕ СОБРАЛИСЬ ВО ИМЯ МОЕ, ТАМ И Я С НИМИ!»
Разве есть другая причина посещения церкви?

Я тоже так думаю.

[Жукова Светлана]

сэр Сергей, я читала, что Саладин всё таки сам ударил Рено саблей, а телохранители добили его. Но я не настаиваю. Разные источники говорят по-разному. Но то, что Рено был обезглавлен, это говорят все.

Показав себя беспощадным в первые дни после победы, Саладин смягчился и милосердно отпустил без выкупа жену Раймонда Триполийского, а взяв Птолемиаду, дозволил всем христианам с их пожитками уйти из города. Сведения обо всём этом, которые шли впереди, открыли Саладину ворота Наплузы, Рамды, Иерихона, Кесарии, Яффы и множества других городов. Только Тир и Аскалон согласились на сдачу лишь при условии, что Саладин вернёт свободу королю Иерусалимскому; подобная преданность была бы понятна в отношении государя много более достойного, чем бездарный и глупый Лусиньян. Тем не менее удивлённый султан пообещал освободить своего пленника по истечении года.

[сэр Сергей]

Жукова Светлана,

Сообщение от Жукова Светлана

я читала, что Саладин всё таки сам ударил Рено саблей, а телохранители добили его. Но я не настаиваю. Разные источники говорят по-разному. Но то, что Рено был обезглавлен, это говорят все.

Ну, это, действительно, зависит от источника. Хотя, при тех чувствах, что испытывал Саладин к Рено, я думаю, что таки да, он сам его и ударил.

[Жукова Светлана]

После взятия Газы и нескольких соседних крепостей наступила очередь Святого города.
Волею обстоятельств он был обречён. Рыдающая королева, дети воинов, погибших в Тивериадском сражении, горстка спасшихся солдат да несколько паломников, пришедших с Запада, оставались единственными защитниками Гроба Господня. Множество беженцев, прибывших из разорённых областей Палестины, вместо помощи лишь увеличивали смятение и страх, господствовавшие в Иерусалиме. Однако о сдаче не думал никто...

[сэр Сергей]

Жукова Светлана,

Сообщение от Жукова Светлана

Множество беженцев, прибывших из разорённых областей Палестины, вместо помощи лишь увеличивали смятение и страх, господствовавшие в Иерусалиме. Однако о сдаче не думал никто...

И, тем не менее, Саладин его взял.

[Жукова Светлана]

сэр Сергей, Саладин действительно его взял. Подступив к городу, Саладин вызвал именитых граждан и сказал им, что не собирается осквернять христианских святынь и даже готов предоставить сдавшимся землю и часть своих сокровищ, если всё обойдётся без сопротивления, которое всё равно бесполезно. "Мы не можем, - ответили ему, - уступить вам город, в котором умер наш Бог, и тем более продать его". Тогда разгневанный султан поклялся над Кораном, что разрушит стены и башни Иерусалима и ответит великой кровью за смерть мусульман, зарезанных "соратниками" Готфрида Бульонского...

[Жукова Светлана]

Между тем горожане, ободряемые духовенством, стали деятельно готовиться к обороне. Своим вождём они избрали воина Ивелина, участвовавшего в Тивериадском сражении. Он создал импровизированную армию из рядовых мещан, возведя их в рыцарское достоинство, а средства для вооружения собрал с церквей, предоставивших для этого часть своих богатств. Когда штандарты Саладина появились на высотах Эмауса, христиане частыми и небезрезультатными вылазками изумили мусульман, собиравшихся взять город быстро и без сопротивления. Простояв несколько дней с западной стороны Иерусалима, султан приказал переместить основные силы на север и приступить к подкопу стены от Иософатовых ворот до ворот Св. Стефана. С бесстрашием отчаяния осаждённые пытались помешать этим работам, но безуспешно...