Цитата:
Сообщение от Лала@22.02.2007 - 02:18
Кто сказал, что мелодрама должна иметь только женский взгляд. А вот интересно, а какой мужской? 
|
Примерно такой:
ПЁРЫШКО СИНЕЙ ПТИЦЫ.
Синяя Птица пролетела над серым осенним Питером.
Ветер Балтики так обрадовался появлению старой подруги, что от его суматошных объятий из крыла Синей Птицы выпало Пёрышко и, закружившись в остатках счастливого ветра, стало танцевать над ещё не проснувшимся городом. Танец Пёрышка привлёк внимание солнца, и оно уговорило ночь смотать удочки на час пораньше.
Пёрышко поблагодарило солнце за гостеприимство и стало смотреться в разные грани шпиля Петропавловской крепости. Каждая грань отражала одно и то же – невыразимо прекрасную синь мира, существующего в самых сладких снах людей.
Довольное своим внешним видом, Пёрышко решило полетать над городом, который раньше видело только мельком.
Город показался Пёрышку грустным.
- Странно, - сказало Пёрышко. - Сверху он выглядит весёлым.
Желая понять причину несоответствия внешнего вида содержанию, Пёрышко опустилось на высоту натянутых проводов и стало смотреть внимательнее.
- Понятно, – сказало оно через несколько минут. – Это не город грустный. Это люди несчастливые. Интересно, почему? Спросить, что ли, у кого-нибудь?
Первым человеком, к которому оно подлетело, оказался Я.
- Про других не скажу, не знаю, а я несчастлив потому, что одинок, - сказал Я.
- А в чём же тут несчастье? – удивилось Пёрышко. – Я выпало из Синей Птицы и тоже стало одиноким, но ведь от этого я не стало несчастливым!
- Ну, ты не сравнивай себя и людей! – засмеялся Я. – Кусочек счастья сам по себе – счастье, а кусочек людей – всего лишь человек!
- То есть, люди могут быть счастливыми только тогда, когда они все вместе? – спросило Пёрышко.
- Про это люди не знают, потому что они ни разу не были все вместе, - ответил Я. – Но, наверное, так оно и будет, когда мы все объединимся. И, наверное, это будет очень-очень большое счастье, просто великое. Я сужу по тому маленькому счастью, которое получают всего лишь двое людей, становящихся одним целым.
- А если человек станет одним целым с уже существующим кусочком счастья? Что тогда получится?
- Ну, наверное, счастливый человек. Правда, он будет одиноким… Но зато у него будет счастье. Простое человеческое счастье.
- А что, человеческое счастье может быть и непростым? – наморщило носик Пёрышко.
- Конечно, - ответил Я. – В нашем счастье бывает намешано столько всего!
- Какое-то оно странное, это ваше человеческое счастье, - подняло брови Пёрышко. – Я вот совершенно однородное…
- Это потому, что ты – счастье в чистом виде. Тебе незнакомо человеческое счастье, а людям незнакомо счастье без примесей.
- Да-а… - протянуло Пёрышко, - кажется, я ничего не знаю о людях…
- Слушай, - оживился Я, - а давай поможем друг другу узнать друг о друге побольше! Давай станем одним целым!
Любопытное Пёрышко согласилось с интересным предложением и опустилось на протянутую руку.
- Ну и что ты чувствуешь? – спросило Пёрышко.
- Я чувствую, что люблю тебя, - счастливым голосом сказал Я.
- Кажется, я тоже тебя люблю… - прошептало Пёрышко. – Неужели, простое человеческое счастье – это любовь?
- Наверное, так…
Некоторое время Я и Пёрышко молчали, привыкая к новым для себя ощущениям.
- Ты знаешь, – вдруг огорчилось Пёрышко. – Теперь, когда я знаю, что такое человеческое счастье, мне так жалко тех людей, у которых его нет! Мне хочется, чтобы они тоже были счастливы!... Послушай! Разреши мне помочь и другим людям тоже!
- Нет! – испугался Я. – А что, если ты потом не найдёшь меня? Ох… А что, если ты меня разлюбишь?! Я этого не переживу! Я не хочу отпускать тебя ни на секунду!...
- Ну, что ты! – засмеялось Пёрышко. – Как я смогу разлюбить тебя? Я просто хочу, чтобы другие люди тоже были счастливы!
Я задумался и сказал:
- Ты знаешь, мне кажется, что отпустить тебя – это довольно глупая мысль… Я не хочу делать других людей счастливыми за счёт моего счастья!
Пёрышко надуло губки и отвернулось.
- Ты обиделось? – спросил Я.
- Да, - буркнуло Пёрышко. – И ещё я расстроилось оттого, что людское счастье такое эгоистичное. Оттого, что счастливые люди, оказывается, вовсе не любят делиться своим счастьем со всеми.
- Да пойми же! – воскликнул Я. – Любовь – это, пожалуй, единственное, чем люди не умеют делиться! Любовь – это то, что должно принадлежать только одному!
- Так ведь никто же не собирается забирать у тебя твою любовь ко мне! – удивилось Пёрышко. – Я всего лишь хочу поделиться своей любовью с другими людьми!
Не найдя ответных слов, Я развёл руки и случайно разжал пальцы, которые держали Пёрышко.
- Спасибо! Я знало, что ты меня поймёшь! – крикнуло Пёрышко уже с высоты. – Я никогда тебя не забуду и никогда не оставлю! Я скоро вернусь, и я всегда буду возвращаться к тебе!
Так Я снова остался один. Но теперь в его груди жила любовь к Пёрышку, которое, действительно, время от времени возвращалось к нему. Прилетая к нему на рассвете, оно, задыхаясь от счастья, рассказывало, скольких людей оно вчера полюбило и сделало счастливыми. Я выслушивал её и улыбался, показывая Пёрышку, что радуется за других людей.
А однажды вечером, когда Пёрышко в очередной раз улетело дарить людям счастье, Я полез на антресоли и достал "коробку детства". Так Я называл всякие мелочи, сохранившиеся с того времени, когда он был счастлив, и его счастье ничем не было омрачено, потому что было однородным и неделимым.
В коробке, кроме значков, сломанных игрушек и прочей мелочи, была ещё действующая рогатка. Когда Я был ребёнком, он стрелял из неё по консервным банкам и кошкам, которые охотились на птиц. В птиц Я никогда не стрелял.
Достав рогатку, Я взял из коробки один-единственный гнутый ржавый гвоздь, неизвестно как сохранившийся среди прочих сокровищ, и вспомнил, что когда-то именно этим гвоздём он выцарапал на скамейке своё сердце, пробитое стрелой.
Потом Я сидел и долго смотрел на гвоздь. И вот наступил рассвет.
Пёрышко когда-то говорило, что Синяя Птица скоро снова пролетит над городом, и даже называло день и время, когда это будет. Я случайно запомнил дату. Сегодня был тот самый день.
Я стоял на крыше, сжимая в одной руке рогатку, а в другой – ржавый согнутый гвоздь, и любовался приближающейся к нему Синей Птицей, которая была прекрасна, как его самые счастливые сны.
Синяя Птица парила так высоко, что даже не заметила гвоздь, стремительно летящий ей навстречу. Да и как заметишь бурую точку на фоне серого неба и такого же города?
Всё, что она увидела перед тем, как упасть на крышу, где стоял Я, - его блестящие от слёз глаза.
- Прости, - сказал Я, подойдя к неподвижно лежащей Синей Птице, - но я должен был тебя убить. Потому что, если только одно твоё перо способно принести человеку столько горя, как мне, ты не нужна этому миру. Я просто избавил людей от самого большого обмана в их жизни.
Синяя Птица пошевелилась и, собравшись с силами, произнесла, кашлянув кровью:
- Ветер… Ветер…
- Что? – не понял Я.
- Он не хотел… Он случайно… выдернул Пёрышко…
- То есть, оно предназначалось не мне?
- Нет… тебе… Но не одно, а все… все мои перья… Я – твоё счастье…
- Как? – задохнулся Я. – Разве ты – счастье не для всех людей?!
- Не для всех… У каждого – своё счастье… своя Синяя Птица… Просто надо вовремя… Было… Было ещё рано… тебе рано… Я… Ветер…
Глаза Синей Птицы закрылись, и она замолчала.
- А Пёрышко?! – закричал Я, тормоша Синюю Птицу. – Как же оно?!
Её глаза приоткрылись, и Я услышал:
- Оно ещё маленькое… Самое маленькое… Я не успела… научить… Прощай… Ветер… Ветер…
Ветер услышал зовущий его шёпот, тело Синей Птицы поднялось в воздух и медленно поплыло всё дальше от серого города и такого же лица того, кто убил своё счастье.
Спустя некоторое время на крышу, где сидел Я, приземлилось Пёрышко и стало радостно щебетать о том, скольким людям оно сегодня подарило свою любовь. Но из-за того, что Я молчал, Пёрышко посмотрело на него внимательнее и, осёкшись, спросило:
- А почему у тебя мокрое лицо? Разве был дождь? Я не заметило…
- Дождь был очень коротким, - через силу улыбнулся Я. – Ты бы от него даже не промокло.
Потом Я помолчал немного и добавил:
- Ты знаешь, теперь я буду ценить каждое мгновение, которое проведу рядом с тобой.
- А разве раньше было не так? – удивилось Пёрышко.
- Почему же? – снова улыбнулся Я. – Всё точно так и было. И всегда теперь будет. Просто раньше моё сердце было таким большим, что ему было мало той части твоей любви, которую ты ему дарило.
А теперь оно такое маленькое, что твоя любовь ко мне еле-еле втиснется в него. И теперь моё сердце всегда будет полно тобой, потому что больше я тебя никуда не отпущу.
- Ты опять за старое? – воскликнуло Пёрышко. - А как же сердца других людей? Они же тоже хотят быть наполненными любовью!
- Не надо помогать людям быть счастливыми. У них всегда есть шанс стать такими, если они сумеют дождаться именно своего, а не чужого счастья. Ты вовсе не помогаешь людям. Ты им вредишь.
- Да с чего ты всё это выдумал? – закричало Пёрышко, тщетно пытаясь вырваться из кулака, в котором Я её стиснул. – Пусти! Слышишь? Немедленно отпусти меня!
Я почувствовал, как его кулаку стало больно, и увидел струйку крови, текущую по руке. Он всмотрелся в Пёрышко, увидел появившийся маленький клювик и засмеялся.
- Чего ты смеёшься! – заплакало Пёрышко. – Сильный, да? Сильный? Большой, да?
- Да, - ответил Я. – Теперь я буду большим, потому что теперь я буду расти вместе со своим сердцем. А оно теперь будет расти вместе с тобой, счастье ты моё долгожданное…
так просто что-то в лирику потянуло...
я например на перышко не согласная.... 
Линейный вид
