Пилы

[Дельта Бета]

Натолкнулся в сети на интересную статью про серию фильмов "Пила" (Saw):

Тайный смысл фильмов ужаса


Юлия Идлис


Смотреть ее неприятно. Разговаривать про нее с друзьями невозможно. Прокатывать ее неловко, поэтому 6 декабря русские прокатчики выпускают ее без громкой премьеры, как будто зажмурившись. В США выход каждой новой «Пилы» сопровождается акцией «Сдай кровь — получи бесплатный билет», и с 2004 года фанаты серийной страшилки про маньяка по кличке Джигсо (Пила) сдали 38 000 пинт крови. В Штатах «Пила» каждый раз выходит в последнюю пятницу октября, на Хэллоуин


Кинокритику нехорошо признаваться в этом, но, когда вышла «Пила III», я была очень рада, что мне не нужно про нее писать и, следовательно, необязательно ее смотреть (хотя я смотрела). Не потому, что там отрезают руки, выворачивают из суставов ноги и выкалывают глаза (в модном когда-то корейском кино и не такое увидишь), а потому, что в этих фильмах всем очень и очень больно. Даже зрителю.

Перед выходом на американские экраны «Пилы IV» я провела мини-опрос, чтобы выяснить, кто пойдет ее смотреть. Абсолютное большинство опрошенных, в диапазоне от президента Национального фонда искусств США до случайно встреченного таксиста, наотрез отказались иметь с этим фильмом что-либо общее, да и на меня посмотрели как на ненормальную. Правда, одна четырнадцатилетняя девочка на вопрос, что ей нравится смотреть по телевизору, сказала: «Вот недавно показывали фильм «Пила», мне очень понравилось». Дети, как известно, большие садисты.

Проект «Пила» — не хоррор, хотя больше всего хочется считать его именно фильмом ужасов. Это даже не детектив, хотя в нем есть и маньяк, и убийства, и огромное количество полицейских. Это гениальный проект, рассказывающий об ужасе и боли, но, чтобы прикоснуться к нему, нужно сделать над собой усилие. И с каждой новой «Пилой» усилие это становится все больше.

Анамнез

Проект «Пила» начался в 2004 году как детективный триллер с легким намеком на мясорубку категории «Б». В этом году вышла «Пила IV», в 2008-м и 2009-м обещают «Пилу V» и «Пилу VI». Эти фильмы смотрятся так, словно единый тщательно продуманный сценарий всей серии был написан давным-давно, хотя на самом деле каждая «Пила» делается разными людьми, в спешке, к Хэллоуину, и чуть ли не на коленке. Первую «Пилу» режиссер и сценарист Джеймс Уан написал и снял вместе с Ли Уоннеллом. Остальные «Пилы» (со второй по четвертую) снял Даррен Линн Боусман, а бывшие сценаристы вернулись в «Пилу III–IV» в качестве продюсеров, потому что продюсер первых двух фильмов Грег Хоффман умер два года назад. Сценарий «Пилы IV» принадлежит перу Патрика Мельтона, Маркуса Данстана и Томаса Фентона; они же напишут следующие «Пилы», а снимет их бывший художник картины Дэвид Хэкл.

Персонажи «Пилы» так же сменяют друг друга, перевоплощаются, умирают и возвращаются в разных сериях, как и создатели фильмов. Сюжет всей серии вертится вокруг маньяка Джона Крамера по кличке Джигсо (Пила), который умирает от неоперабельной опухоли мозга и пытается за то время, которое ему осталось, изменить мир к лучшему. Для этого, по его мысли, нужно изменить к лучшему каждого конкретного человека, до которого дойдут руки. Он похищает людей и помещает их в хитро сконструированные ловушки. Приходя в себя, жертва обнаруживает себя пристегнутой за ногу к стене подвала, привязанной к стулу с медвежьим капканом на голове, запертой в комнате, где вот-вот начнется пожар, и т. д. После чего проигрывается пленка, общее содержание которой сводится к тому, что этот человек обманывал, лгал, причинял вред ближним, вел распутную жизнь и принимал это все как должное, но теперь у него есть шанс достичь катарсиса — то есть прийти к очищению через боль и ужас. В буквальном смысле. Например, можно освободиться от цепи, отпилив себе ногу. Или открыть замок капкана, достав ключ голыми руками из желудка лежащего без сознания незнакомца. Или как-нибудь еще.


Игры в самосовершенствование и нравственный выбор, в которые маньяк играет со своими жертвами, чаще всего заканчиваются их проигрышем. Причем проигрышем считается не только и не столько их смерть, сколько неправильный выбор, который они делают снова и снова. Например, если человек всю жизнь был эгоистом, он оказывается неспособен преодолеть свой эгоизм даже под угрозой смерти.

При этом к четвертой «Пиле» уже понятно, что все герои знакомы между собой, пусть и через третьи и десятые руки, и что все они так или иначе — прошлое самого Джигсо. Сюжетные кульбиты, связывающие разные эпизоды разных фильмов, так хитроумны, а ружья, стреляющие (в буквальном смысле) через два фильма на третий, так искусно развешаны, что только напоследок вспоминаешь: сценаристы и режиссеры у этих фильмов разные, как у какого-нибудь «Гарри Поттера». Собственно, «Пила» — почти такой же серийный проект, как «Гарри Поттер», делающийся к концу все мрачнее и трагичнее. И, как «Гарри Поттер», это — глубоко христианский проект про отношения человека с Богом. Пусть и с рейтингом R (restricted, что означает: детям до 17 лет обязательно присутствие родителей).

Человек и Бог

Уже довольно давно исповедальное (в прямом смысле) кино, то есть кино об отношениях человека с Богом, относится или в разряд религиозной пропаганды, которую показывают на кинофестивале «Лучезарный ангел», или в разряд артхаусных откровений, но тогда там непременно должна быть ирония и самоирония. Оказывается, чтобы поговорить с экрана на эту тему всерьез, без постмодернистского хихиканья, нам нужен такой градус насилия, который почти невозможно вынести без алкоголя и снотворного после. Какой уж там попкорн.

«Пила» — кино про человека и Бога в лоб, без всякой иронии и постмодернистских поблажек. Зрители забывают смеяться, забывают разговаривать с экраном, забывают хрустеть попкорном (а после третьей «Пилы» забывают даже его купить). Стоит больших усилий напомнить себе, что это кино, а ты сидишь в кинотеатре, не потому, что фильмы эти так уж хорошо сняты, а потому, что от такого количества боли просто забываешь обо всем на свете. Даже о христианской символике, хотя уж она там прописана чуть ли не для тупых, красным по черному.

Как и всесильный Бог, Джигсо никогда не ошибается. Даже если зрителю кажется, что вот наконец жертва проявила свободу воли и сделала что-то вопреки сценарию маньяка, на поверку оказывается, что инженер человеческих душ (в буквальном смысле — дипломированный техник-конструктор) и это предусмотрел. Чувство, что из мира «Пилы» невозможно вырваться, преследует зрителя от начала до конца. И хотя в «Пиле III» маньяк умирает, дело его продолжается своим чередом.

В «Пиле» постоянно говорят о раскаянии и искуплении, прощении и сострадании, любви и милосердии. Обычно сразу после или даже во время этих разговоров человек, с которым они ведутся, страшно кричит и в ужасных муках умирает. «Пила» — буквально понятое христианство: не мистика с предсказаниями, крестами, Апокалипсисом и числом зверя, а необходимость каждую секунду делать выбор, от которого зависит твоя жизнь и жизнь твоих близких. Спасти предателя или предать спасителя; убить, чтобы выжить, или умереть, чтобы выжил кто-то другой; жить без глаз или умереть с глазами. Выясняется, что каждый человек грешен, но каждый достоин сострадания. Насильники и убийцы — несчастные испуганные жертвы, которые, оказавшись в ловушке Джигсо, кричат, умоляют о помощи и плачут. И их жалко.

В каком-то смысле «Пила» — еще и о том, чем мы отвечаем за свои слова. «Ты меня убиваешь», — говорим мы постоянно. «У меня просто сердце разрывается». «Голова раскалывается». «Мы с ним связаны так, что почти одно целое». Джигсо претворяет все эти метафоры в жизнь: прикалывает мужа к жене железными копьями, делает наркомана «таким же уродливым снаружи, как и внутри», заставляя его протиснуть голову через ножи на пружинах. Но отвращение и ужас, которые испытываешь оттого, что все это хрустит, сочится и чавкает перед тобой крупным планом, ничто по сравнению с ужасом и отвращением, которые испытываешь перед обыденными поступками персонажей, когда они еще не были жертвами.

Кто-то изменяет жене и мучает любовницу. Кто-то избивает своего ребенка. Кто-то сидит на антидепрессантах и использует любящего человека, чтобы на пять минут забыться сексом. Кто-то насилует и врет, кто-то ворует и изворачивается, кто-то легкомысленно ставит неверный диагноз… Каждое наше действие причиняет боль кому-то другому, и даже любить мы не способны так, чтобы наша любовь никого не калечила.

Философский сплэттер

Считается, что мистика должна вызывать ужас (на этом стоит жанр кино-хоррора). А кровопролитие — скорее, отвращение (на этом стоит жанр слэшера или сплэттера, вроде «Рассвета мертвецов» или «Техасской резни бензопилой»). В «Пиле» есть и то, и другое, но не только. Это, в общем, сплэттер средней руки, но с таким христианским подтекстом, который и не снился создателям «Омена».

Термин «сплэттер» придумал Джордж Ромеро для «Рассвета мертвецов». Это фильм, в котором кровь и отрезанные части тела занимают 80% экранного времени.
Хоррор и старше, и перспективнее сплэттера: он наследник готической литературы, Эдгара Аллана По и Агаты Кристи

Хоррор и старше, и престижнее сплэттера: он наследник готической литературы, жутковатых рассказов Агаты Кристи и Эдгара Аллана По. Один из первых хорроров снял в 1896 году Жорж Мельес: он назывался «Дом дьявола», шел около двух минут и был про то, как в старинном замке летучая мышь превращается в Мефистофеля.

Традиционно хорроры (и тем более слэшеры и сплэттеры) считаются фильмами категории «Б», хотя их снимали знаменитые режиссеры — Мельес, Хичкок, Дарио Ардженто, Дэвид Линч. Джордж Ромеро стал классиком зомби-кино, а многие страшилки вошли в золотой фонд мирового кинематографа: «Носферату, или Симфония ужаса», «Кабинет доктора Калигари», «Психоз», «Ребенок Розмари», и т. п. Тем не менее звездная репутация в жанре хоррора зарабатывается медленно и мучительно, а в прокате ужастики окупаются реже, чем тупоумные романтические комедии: рейтинг NC17 (зрители до 17 лет не допускаются) или R отсекает самую благодарную часть киноаудитории — подростков.

Но «Пилу» все равно смотрят. По всему миру «Пила IV» заработала более $100 млн. Русские поклонники этого жанра кусают локти: у нас хоррор — практически полностью импортный. Вялые попытки создать собственный ужастик вроде «Семьи вурдалаков» Климова и Шавлака по Алексею Толстому или «Груза 200» Балабанова неизменно проваливаются, потому что у нас хоррор неизменно превращается в тоскливую рефлексию о смысле жизни. В нем-то, по нашему мнению, весь ужас и состоит. И даже первый настоящий русский хоррор — «Мертвые дочери» Павла Руминова — не избежал общей участи. А у создателей «Пилы» получилось то, чего мы не можем добиться уже больше века: подложить философскую основу под самый настоящий кровавый сплэттер.

Считанные минуты

Но это все, конечно, кабинетная философия и лукавое мудрствование. Самое характерное в «Пиле» — то, что жертва Джигсо почти никогда не понимает, чего ему от нее нужно. Покайся, мол, — а как покаяться, когда тебе вот-вот отрежут какую-нибудь нужную часть тела? Совместима ли боль с раскаянием? Приводит ли страдание к мудрости или же существует просто животная мука, которая превращает человека в недочеловека? Зритель, в общем, тоже не понимает.

Смотреть «Пилу» почти невыносимо, потому что от разговора о боли совершенно некуда уйти. Никаких отмазок: это не детектив, не фильм ужасов, не бойня категории «Б». Это фильм о Боге и смысле жизни. То есть смотреть его все-таки надо. Если хотите, это такой Тарковский или Бергман, только уж совсем болезненно ужасный. Но в «Пиле IV» в кадре то и дело появляются часы с обратным отсчетом — фильм длится ровно столько, сколько отвел Джигсо на прохождение всех ловушек. И зритель с облегчением отмечает: 40 минут осталось… всего 9 минут… всего 3…

Источник: «Русский репортер» №27 (27) /
06 дек 2007
http://expert.ru/russian_reporter/2007/27/film_pila_4/

[Дельта Бета]

В связи со статьёй возникло несколько мыслей. А действительно, что это за жанр такой? Если вдуматься, сюжет сводится к тривиальному: нашкодил - получай. Морализм и христианство (помятуя про возможность некого "искупления") сплошное какое-то, а не мейнстрим.
Но смотрят массово!

И ещё одна мысль, не создавать же дополнительных тем по пустякам. Вот есть некий рейтинг "R" (детям до 17 - в присутствии родителей). Я не понимаю логики, по которой присутствие родителя поможет подростку, увидеть меньше, чем если бы был один. Взрослый что ему физически глаза прикрывать рукой должен, или будет правильно объяснять происходящие на экране, мол видишь дядя наркоман и душегуб и поэтому ему предстоит пройти это смертельное испытание, а когда пройдёт - несомненно исправится?

[Нарратор]

Сообщение от Дельта Бета

Вот есть некий рейтинг "R" (детям до 17 - в присутствии родителей). Я не понимаю логики

Логика проста.
Во время показа "Района 9" одной девушке стало плохо в зале. Была она одна, без корешей.
Соседи справа/слева поорали, покричали - со стороны работников кинотеатра реакции никакой. А фильм продолжается. В конце-концов, соседи плюнули на всё и стали дальше смотреть.
Девушка, придя в себя, выползла из зала.

Ну как плохо станет школоте до 17-ти?
А тут хопс - и родители под рукой.