Великая ложь "славянского единства". Царская Россия руководствовалась во внешней политике заведомо утопической дурацкой идеей, что стало в конце концов одной из причин краха Империи.
Россия и Болгария
Традицию преувеличенных надежд на балканских "братушек" заложил Петр I.
В 1712 году, находясь в головокружении от успехов после Полтавской победы и уповая на поддержку румын, болгар и сербов, он отправился в Прутский поход против Турции, потерпел сокрушительное поражение и, по имеющимся данным, избежал плена лишь благодаря взятке, переданной великому визирю.
Молдавский господарь Дмитрий Кантемир вместо обещанной 30-тысячной армии привел пять тысяч нерегулярной конницы, вооруженной луками и пиками.
Фактически Петр повторил ошибку Карла XII, только в роли шведского короля оказался он сам, а в роли Мазепы Кантемир.
Правда, до земель, населенных славянами, царь не добрался, и подвели его предки современных румын.
Новый апофеоз славянского братства случился в 1877-1878 годах, когда панславизм уже вполне сложился как идеология. Александр II объявил войну Турции ради освобождения болгар от "ига", и общество горячо его поддержало. В экстазе "братушколюбия" слились консерваторы и либералы.
Предупреждавший об экономических последствиях войны министр финансов Рейтерн подвергся осуждению и насмешкам: где уж прозаическому счетоводу, да еще с такой фамилией, понять русскую душу!
Разочарование наступило, как только армия вступила в Болгарию. В местное ополчение с трудом набралось семь тысяч человек.
"Мы вовлечены в войну мечтаниями наших панславистов. Освобождение христиан из-под ига - химера. Болгары живут зажиточнее и счастливее, чем русские крестьяне; их задушевное желание - чтобы освободители по возможности скорее покинули страну", - отмечал главнокомандующий генерал Тотлебен.
"Освобождаемых "братьев" приходилось извлекать из кукурузы. Мрачной иронией дышало пролитие крови русского солдата, оторванного от курной избы, лаптей и мякины для обеспечения благосостояния "братушки", ходящего в сапогах, раздобревшего на мясе и тщательно запрятывающего от взоров своего "спасителя" плотно набитую кубышку в подполье прочного дома", - писал знаменитый юрист и общественный деятель Анатолий Кони.
Единственным результатом войны для России оказались аннинские шашки для флигель-адъютантов и бесконечные ряды могил рядовых солдат, по циничному выражению генерала Драгомирова, "святой скотинки", которые художник Верещагин изобразил на знаменитом полотне под названием "На Шипке все спокойно".
Разгромив Турцию, Россия испортила отношения со всей Европой и на Берлинском конгрессе 1878 года вынуждена была отказаться от большей части достигнутого. Монархом освобожденной Болгарии сделался немецкий принц. В Первой мировой войне Болгария, словно в насмешку над выкладками панславистов, участвовала на стороне Германии.
Россия и Сербия
Толчком к войне 1877-1878 годов послужило восстание в подвассальном Турции Сербском княжестве, которое турки быстро подавили.
По условиям Берлинского трактата Сербия обрела независимость и через четыре года провозгласила себя королевством.
Это была бедная страна с аграрной экономикой и политической системой, основанной не на праве, а на насилии и личных отношениях. Зверское убийство армейскими заговорщиками короля Александра и королевы Драги, чьи трупы изрубили саблями на куски и выбросили из окна на улицу, потрясло весь цивилизованный мир.
Вместо прогресса Сербия сделала национальной идеей создание Великой Югославии, для чего надлежало освободить от австрийского "ига" хорватов, словенцев и боснийцев. Те не испытывали желания входить в состав отсталого королевства, где им отводилась бы подчиненная роль, но в Белграде лучше знали, что должны чувствовать братья-славяне.
По мнению многих историков, Сербия являлась миниатюрной копией России: те же имперские амбиции, склонность руководствоваться в политике не расчетом, а самолюбием, неизбывное желание "освобождать" тех, кто об этом, возможно, и не просит.
Без поддержки России эти планы не имели бы никаких шансов на успех. Но Николай II, по свидетельствам современников, возвел покровительство Сербии при любых обстоятельствах едва ли не в главный принцип своей внешней политики и моральный императив.
Огромный вес в Петербурге имели "принцессы-черногорки" - дочери черногорского князя Николая Анастасия и Милица, вышедшие замуж за двоюродных дядей императора, великих князей Николая Николаевича и Петра Николаевича. Петр Николаевич важной политической роли не играл, но Николай Николаевич долгие годы считался в России главным военным авторитетом. Влияние "черногорок" выросло еще больше после того, как они познакомили царскую чету с Григорием Распутиным.
Сербы любили восклицать: "Нас и русских двести миллионов!", но, по оценкам современников, пеклись исключительно о себе, воспринимали поддержку России как обязанность и еще выражали недовольство, что им мало помогают.
Убежденный панславист князь Мещерский, посетивший Сербию в разгар восстания 1876 года, по его словам, "получил холодную ванну", столкнувшись с эгоистично-потребительским отношением к России как при дворе князя Милана, так и среди простых людей.
28 июня 1914 года сербские националисты совершили вопиющий акт международного терроризма, свидетельствовавший, к тому же, о запредельной самонадеянности: убили наследника престола могущественной империи. Покушение организовал начальник сербской военной разведки полковник Димитрий Драгутинович по кличке "Апис", одновременно возглавлявший тайную националистическую организацию "Черная рука".
Эрцгерцог Франц-Фердинанд отнюдь не был врагом славянства. Гитлер ненавидел его как "предателя германского духа".
Наследник не скрывал планов после восшествия на престол превратить дуалистическую монархию (немцы плюс венгры) в триалистическую (немцы-венгры-славяне) и полностью уравнять подданных в правах. После этого у хорватов, словенцев и боснийцев пропал бы последний мотив "освобождаться". Поэтому, считают историки, его и убили.
О недопустимости вовлечения России в войну в те дни говорили такие разные люди, как бывший премьер Витте и Распутин. Но Николай II безоглядно встал на защиту Сербии.
В результате Россия, в отличие от Британии и Франции не имевшая с Германией реальных противоречий, оказалась втянута в глобальный конфликт, закончившийся для нее крахом империи и установлением большевистской диктатуры. Не случись этого, она имела бы все шансы лет через тридцать стать демократической конституционной монархией и первой экономической державой мира.
Re: Курилка. Часть 153
Древовидный вид