Истории, случаи

[Саркома]

...

Кто-то позвал службу безопасности. По крайней мере я видела, что его вторая половинка куда-то понеслась. Я тихонечко, по стеночке, можно сказать, из зала вон. Вышла, прижалась к косяку и смотрю кино дальше. Прибежали четверо и спрашивают, что с человеком. А мужик уже ажно воет – видимо все, терпеть больше не могет. Его стали отрывать от сиденья, а, как я потом поняла, я налила слишком много суперклея – его шорты промокли и трусам досталась! А вместе с ними и коже. Дергают его, а он вопит так, как будто потерпел насилие над собой. Потом его все же отодрали – и предстал он перед всеми людьми в зале, с голым задом! И, к тому же, красным как у макаки!

Люди чуть не поперемерли от смеха. Не поверишь, был просто взрыв хохота! Так те, кто по вокзалу просто шастал, в зал ожидания заглядывать стали! А как заглянут – дикий смех и слезы от смеха! Картиночка была еще та.

Объявили посадку на мой поезд. Пошла я забирать свои вещи из камеры хранения, а у самой от хохота лицо все перекошено. Забрала я все свое, и давай жрачку из мешка и пакета в сумку перекладывать, смотрю – к камере ковыляет та тетечка, что с приклеенным была. Присела я на корточки и наблюдаю за ней. Тетя вытаскивает чемодан на колесиках, открывает его и достает еще одни шорты – мам, в такие шорты твоих четыре зада надо! Затем слышу ругань, причем такую нецензурщину, что у самой чуть уши в трубочку не завернулись, безо всякой посторонней помощи, кстати. Причем он больше ругался на «фене». Что он мне обещал! И геенну огненную, и, что, если поймает – выдернет мне ноги, обзывал чмарем, и еще много-много «теплых» слов я услыхала в свой адрес. Тетя ему вторила – клялась расцарапать мне лицо, отрезать руки, проклинала по всякому, «чтоб эта тварь опоздала на свой поезд»… я сижу к ним спиной и смеюсь.

И вдруг слышу:
- До отправления пассажирского поезда № 389, сообщением «Новосибирск-Бишкек» остается 5 минут. Состав поезда….

Дальше я ужо не слыхала. Закинув рюкзак на спину и схватив сумку в руки, я полетела к выходу из помещения камеры хранения. Тетя увидала, что кто-то бежит, может быть она и узнала меня, я не знаю, но вот то, что я чуть не сбила ее с ног – это да. Ой как я понеслась по подземному переходу! Бегу и ору: всем с дороги! Люди шарахаются, все дорогу уступают и тут – сзади дикий крик. Оборачиваюсь и смотрю – ко мне тетя летит, причем летит она на скорости в 2 маха. И орет, что, мол, если я человек, а не тупая сука, я остановлюсь и поговорю с ней. А какие, к черту, разговоры, когда у меня поезд из-под носа уплывает?! Снова я драпнула, а сзади уже вопль раненого зверя – за мной не только тетя ужо бежит.

Выпулила я из подземного перехода и смотрю – поезд за номером 389 не спеша идет вперед, даже скорость не набирает еще, только катиться начал, только с места взял. Недолго думая, я закидываю сумку со жрачкой в первый попавшийся вагон, что проплывал мимо меня, сама вприпрыжку несусь за следующим.

Те двое вылетают из подземного перехода – и за мной. Мне люди орут что, мол, все – я опоздала. Некоторые орут: держите самоубийцу. Сзади крик: ну, сука, догоню – утоплю. Поравнялась с дверью предпоследнего вагона, схватилась за ручку, а там у проводника глаза дикие, он мне, ты что делаешь?! А потом он меня узнал, узнал мое лицо, схватил за шкварник и помог забраться в вагон.

Стою я на четвереньках в тамбуре, а меня проводник обкладывает со всех сторон и на русском языке и на кыргызском. Матюгается как пьяный матрос. Орет, что нужно вовремя на поезд садиться. Я отдышалась и спрашиваю номер вагона. Он меня к начальнику поезда, а тот видал мой «подвиг». Посадил меня в свое купе и давай кофе отпаивать. А какое к черту кофе, когда я его на вокзале не менее 5 литров выглыкала?! Я ему: я не хочу, он мне: зачем обижаешь человека? Что я тебе сделал?! Пришлось еще 2 стакана в себя влить, только потом меня отпустили в мой вагон.

А в моем вагоне пассажиры видели мою погоню за поездом. Проводник (я почти что весь ФОП знаю и меня тоже все знают), после того, как я закинула ему сумку, тоже понял кто перед ним, и не стал ее выкидывать. Забралась я на свою вторую полку и погрузилась в книжку.

Потом была остановка в Барнауле, где я тоже чуть не отстала от поезда, шастая по вокзалу города. Но я успела в самую последнюю минуту, и пришлось мне прыгать в последний вагон, после чего меня уже не отпускали на слишком большое расстояние от поезда – не дай боже отстану.
- И что я тогда Малабаеву (начальник пассажирской службы Кыргызской железной дороги) скажу? – Задал мне риторический вопрос начальник поезда.

Легли мы спать. Надо еще сказать о том, что у меня была верхняя боковая полка, а в купе, напротив меня, ехали 4 паренька-альпиниста, они ехали в альплагерь к четырехкратному чемпиону альпинистского спорта Дмитрию Павленко, чтоб поучиться у него мастерству. Рюкзаки у них были – дай Боже. Они так же, как и я, приехали в Новосиб на другом поезде, а сами из Иркутска. Вот с ними я и снюхалась, мы всю дорогу старательно тимплей играли.

Поздним вечером притаранил наш поезд на ст. Локоть – это пограничный пункт Российской Федерации. Ну, тут и визовая служба, и таможня, и милиция… четверых сняли с поезда, причем вынесли из нашего вагона. Одного за то, что у него загранпаспорт просрочен, а двоих с ребенком за то, что этот ребенок ни у одного а паспорт не был вписан. Ах как они возгудали! Тетка призывала на головы ментов все кары Господни. Остальные пассажиры смотрели бесплатное шоу.

Парням пришлось открыть свои баулы и показать, что у них там. Когда все проверили металлодетектором, и они замахнулись на то, чтоб все сложить, я, меланхолически жуя жвачку, попросила их не делать этого – въезжаем в Казахстан, а там еще хлеще будет. Парни меня не послушали.

Ну и черт с вами, подумала я, снова погружаясь в книгу. Наш вагон уже был проверен, и проводник начал раздавать миграционные карты, пассажиры, которые сойдут с поезда на территории Республики Казахстан, должны их заполнять, они существенно помогают при регистрации по месту пребывания. Взяла такую же карту и я, мам, ты не подумай чего, я, как это постоянно делала тетя Лена, взяла себе в привычку сходить на станции Отар, Казахской Республики, оттуда на такси добираться до Бишкека. Представь, всего каких-то 4 часа – и я дома. А на поезде кругля надо давать и горы объезжать, а это лишние 18 часов. Ну, взяла я миграционную карту, заполнила ее и жду, когда поезд проследует границу и въедет на территорию сопредельного государства. Смотря в окна, я увидала еще несколько человек, что с поезда оказались сняты.

Положила я свой паспорт под матрац – все равно скоро казахам показывать, отложила книжку и настроилась на сон. Наконец, поезд тронулся, сначала будто нехотя, а потом все быстрее начал набирать скорость. Поехали, вспомнила я Юрия Гагарина.

Чрез полтора часа мы уже были на пограничном пункте Аул (Казахстан). Поезд снова встал. Пассажиры настроились на достаточно долгое ожидание, потому, что, насколько мне известно, казахи идут от вагона к вагону, у них нет отдельных звеньев, как на нашей границе, которые сразу работают в нескольких вагонах. Цуговая работа. У казахов.

Ждем. И вот хлопает дверь и проводник нечеловеческим голосом вопит, что, мол, пограничный контроль, приготовьте документы. Те, кто уже спал, наверное, проснулись от одного только этого визга. Альпинисты посмотрели друг на друга, потом на меня и полезли свои вещи с третьих полок доставать. Молодцы, сразу въехали в ситуацию.

Неспешно идет проверка документов. А тут я должна сказать, что когда человек садится на поезд межгосударственного следования, данные его паспорта (или любого другого документа, удостоверяющего личность) не только идут по линии следования состава, но и записываются проводниками в ведомость учета пассажиров. Она показывается на границе и остается у пограничников. Поднимаясь в вагон, работники визовой службы любого государства сперва смотрят эту ведомость, сравнивают данные документов пассажиров в ведомости и в корешках билетов. Затем идут и проверяют пассажиров «в наличии», при этом фотокарточка в паспорте сравнивается с лицом человека.

А у казахов фишка – они не только сравнивают, они еще и загоняют к себе в компьютер данные пассажиров. И сразу же «прогоняют» человека по своим базам данных – не был ли осужден в Казахстане, не привлекался ли к административной ответственности и т.д. и т.п. Страшно медленно работают. Когда они ко мне подошли, я уже кемарила потихоньку.

Мне – тычок в бок. Моим парням-альпинистам – тоже. Паспорт пожалста! Я руку под матрац, и – нате! Посмотрел погранец мой паспорт и вернул его после того, как штамп въезда в Казахстан в него шлепнул. А миграционную карту даже и не посмотрел. Я ему: эй, байке, вы тут еще один штамп забыли поставить! А он мне: гражданка, у вас билет до Бишкека? Я ему: да. Он мне: попутного ветра! И дальше пошел, сука.

Поняла я, что в Отаре мне не сойти. И точно так же прокатили тех из нас, у кого был билет до Бишкека, и которые хотели сойти в Отаре. А таких набралось немало, больше половины вагона. Все стали возмущаться, а погранец нам и глаголет, что у них какой-то саммит и, во избежание терактов, все пассажиры всех поездов, что по территории Казахстана идут, поедут поездом до конечной точки, что в их билетах указана. Я ругалась страшно, соседи-мужики из другого купе матюгались по-черному, и вдруг – опаньки! – одной из нас все-таки ставится долгожданные штампик. После того, как работники визовой службы нас покинули, я спрашиваю «счастливицу», почему ей одной обломилось такое благоденствие. А она мне: да все очень просто, я ему 300 рублей дала. Я как сидела, так и выпала в осадок – неплохо же они рубят! Так что – никакого саммита нет?! Оказалось, что все-таки есть, просто попросить надо было вежливо. Пассажиры все в ауте сидят, а тут – таможенники идут, вытащите свои вещи из рундуков и не загромождайте проход! Завели громаднейшую овчарку, по кличке Анус. Я как услышала: Анус, ищи!, так чуть со второй полки не пиздану…сь. Ржала, как обкуренная лошадь, вместе со мной покатывались человек 10 из всего вагона. Таможенники смотрели-смотрели на меня, на то, как я катаюсь по полке, и решили, видимо, мне проверку по полной устроить. Заставили открыть рюкзак и придирчиво осмотрели каждую тряпку. Когда увидали нотник, один из них спросил меня, зачем я таскаю с собой портативный компьютер. Я отвечаю, что я журналист, а комп мне нужен для работы. Они переглянулись, затем взялись за альпинистов. Вот тут мальчики попались! Они даже в котелок к ним – кстати, пустой, - заглянули. Я же никак не могу отойти от клички собаки, ржу нимагу. Одному, наверное, это надоело, и он мне замечание сделал. А я ему: кто ж так собаку назвал? А он мне: а вам не нравится? Я снова катаюсь, даже ответить не соизволила. Да, мам, у человека, что нарек собаку Анусом, видать, недюжая фантазия была. С таким же успехом этого бедного пса могли наречь Хером или Хуем. Результат был бы такой же, во всяком случае, с моей стороны.

Проверили наш вагон, прошли в следующий. Я еще долго каталась, затем обмотала себе голову полотенцем, которое выдается вместе с постельным бельем и отрубилась. Отрубилась, не дожидаясь отправления поезда.

Семипалатинск я добросовестно продрыхла. Еще бы – он в 6 часов утра с копейками, а вчера я уснула где-то в первом часу и неизвестно сколько мы еще стояли после того, как в нашем вагоне побывала процессия во главе с Анусом. Вспомнив странную кличку собаки я снова захихикала, затем слезла и полезла в сумку со жрачкой – кушать хотелось и хотелось сильно. Заварила себе «Доширак» и с удовольствие смела его. Стало получше, и я снова завалилась на полку с книжкой.

Ближе к Актогаю (крупная станция, на берегу озера Балхаш) состав продевойсили сотрудники УБОП Казахстана. Причем из всего вагона чемоданы заставили открыть меня и альпинистов. На мой вопрос, почему именно мы, мне ответили, что у нас подозрительные лица. А еще мне удалось заметить то, что когда они только зашли в вагон, проводник отдал одному из них маленький тугой сверточек – «мзду». К слову говоря полицейские (в Казахстане не милиция, а полиция!) уже довольно долгое время так «делают деньги», и никто из пассажиров не вправе им перечить – вмиг снимут с поезда или «наркотики найдут», подставой, конечно, но кто сейчас смотрит на законы? Законы для того и созданы, чтоб их нарушать – не помню ужо кто это сказал. В Казахстане это работает, уж поверь мне. Так что, мам, записали меня в террористы.

На вторые сутки путешествия по Казахстану выносит нас на станцию Алматы (бывшая Алма-Ата). Тоже рано утром, где-то в 7 местного. Так несмотря на ранний час по перрону ходили торговки, предлагали всякую вкуснятину. Я купила половину курицы-гриль, было вкусно. Сока купила, шоколаду местного – и тут поезд отправили. К счастью, я уже была в вагоне. Все, кто сходил в Отарах, неспешно, пока еще неспешно – до станции Отар оставалось где-то 6 часов хода – собирали свои вещи, но как-то по-малости. А настоящие сборы, с руганью, со спорами и даже с битьем посуды, начались тогда, когда расчетное время прибытия на станцию Отар составило 30 минут. И хотя в Отаре поезд менял «голову», всем хотелось поскорее его покинуть. Что самое смешное, в Отаре вышло всего ничего – все сидели в вагонах, видимо, полицейские никому не поставили штамп въезда в миграционную карту на пограничном пункте Аул. Когда я посмотрела на множество такси на привокзальной площади, мне стало смешно – видимо, погранцы решили обломать удовольствие местным водилам и оставить их без заработка, по крайней мере с этого поезда они поимели крохи. Некоторые из водил уговаривали пассажиров сойти с поезда без миграционной карты, типа «у нас есть знакомые на таможне, положишь 50 рублей – и пройдешь». Так я однажды на это повелась – трое суток сидела в каталажке, пока меня проверяли по всевозможнейшим банкам данных. Потом Российское консульство в Бишкеке с этих полицейских чуть лепешку не создало, они приезжали ко мне и умоляли забрать заяву, говорили, что у них дети, жизнь тяжелая – в общем давили на жалость. Я им от ворот поворот сказала, и еще поведала то, что они с меня ничего не поимеют. Так один хотел себе вены порезать в моем присутствии. Представляешь, на что идут люди, чтоб нагоняй не поиметь?! В общем, они от меня убрались, ничего при этом не поимев. Зато когда они видят меня в поезде, стараются отойти – я одной из них популярно объяснила, что если кто-нить из них ко мне прикопается даже по мелочи – путевка в Российское консульство ему обеспечена, и при том бесплатно. Бояться, они все зорко бдят меня. Им важно сейчас то, чтоб я от поезда на 50 метров в сторону отошла на территории Казахстана – и всего-то.

Отар остался позади – следующая станция (крупная) на Казахской территории – Чу (Шу). Как я поняла, полиция «передает» поезд из одного сектора следования в другой. А иногда сотрудники ЛОВДТ девойсят поезд в пути следования – при условии того, что они едут в нем по своему сектору. Так от Шу до станции Луговая именно в нашем вагоне ехал наряд полиции – зорко блюли меня и альпинистов – потом я узнала, что ихний президент, тот, который Назарбаев, тоже шлындал по этим же краям. А я говорю, нас же в террористы записали. И смех и грех. Меня аж гордость прихватила.

Наконец, нас все-таки развернули на станции Луговая. Поезд за № 389 – инвертируемый, т.е. он меняет направление своего движения. И не один новосибирский этим грешит, к нему еще можно и новокузнецкий приплести, и московский, только у того инвертируемая точка находится на станции Рязань. У обоих поездов (новосибовского и кузнецкого) инвертируемая точка на территории Казахстана – станция Луговая. Ведь железная дорога Кыргызстана сама по себе является тупиковой – дальше станции Рыбачье, или как это название звучит на кыргызском языке – Балыкчы, ветки железной дороги нет. Есть еще дорога на юге Республики, там у нее есть выход на железные дороги Узбекистана и Таджикистана.

Так или иначе, добираемся мы до точки выезда за пределы Казахстана – станции Мерке. Снова 130-ти минутное ожидание, казахи неспешно работают. Снова завели овчарку, но теперь уже не Ануса. Кличка у пса была Байкал. Не слабо, а почему не Балхаш?! Вроде озеро Балхаш находится на казахской территории, а Байкал на российской. Парадокс.

Все проверили, все обнюхали. Таможенники ушли, идут визовики. И тут мне постигла радость – мне не поставили штамп в паспорт, который говорил бы о том, что Республику Казахстан я добросовестно покинула! Мам, выйдя на работу 01. 08. 2007 в Бишкеке, я фактически осталась на территории Казахстана – у меня есть штамп въезда в страну через пограничный пункт Аул, но нет штампа выезда из страны с пограничного пункта Мерке! Значит, если я поеду домой в отпуск, меня запросто могут загрести казахи только за то, что я, выехав из страны, не имею штамп выезда в паспорте! Не слабо?

Я вылетаю с поезда – э, люди, что за фигня такая?! Штамп на бочку! Вернее, в паспорт. А мне – гражданка, топайте до вагона, сейчас поезд отправится! За мной вылетает проводник, сгребает в охапку – и в вагон. Идиотка, мля, ты что творишь?! Я ему – где мой штамп?! Он меня на полку закидывает и орет что-то на кыргызском. Вагон чуть ли не писается.

Трижды прокляв мать того казаха, что со штампом ходил, за несделанный вовремя аборт, я полезла к себе в «столовую». Сижу, ем. Тут бац! – граница Кыргызстана. Милиция, визовики, таможня… Даю я паспорт человеку – поставь штамп въезда, - а он смотрит и говорит, что если мне выезд не поставили, то – как он может поставить въезд?! В общем «подвешали» меня, я даже и не знаю что мне делать. Похлопала я глазенками – и через 2 дня накатала жалобу на имя как нашего Генерального, так и Президента Казахстана. Но до сих пор ответа нет.

Ни шатко ни валко, добралась я до конечного пункта моего путешествия – станции Бишкек-1 (Пишпек). Видишь ли, Управление Государственного Предприятия «Национальная Компания «Кыргыз Темир Жолу», где я по настоящий момент работаю, находится по ул. Льва Толстого, 83; по ул. Льва Толстого 148-116 проживала тетя Лена, сейчас там обитает Лешка, по прежнему, наверное, устраивает себе «праздники члена» каждый день (мам, СПИДа у него нет, просто врачи перепутали анализы), а я живу на ул. Льва Толстого 190-3 – это все расположено на одном «пятачке». Альпинисты попросили меня доехать с ними до главного вокзала города – станции Бишкек-2, что я и сделала. Потом вернулась на такси.

На следующий день я вышла на работу. Мам, ты даже не представляешь себе, какой это кайф – когда другие люди, приветствуя тебя, говорят тебе, что они уже заждались тебя на работе. Поздоровалась я со всем начальниками – и с Генеральным тоже – за руку, и пошла к своей начальнице. К слову говоря, пресс-секретарь Компании, Оксана Филюк, профессионалка до мозга костей своих, хорошая женщина, добрый и отзывчивый человек. Я ей сказала, что я готова к труду и обороне, она мне сказала, что пока ни от кого оборонятся не надо, но, когда надо будет, она мне скажет. Засим пошла я в соседний отдел и залезла в Интернет.

А День Железнодорожника в аккурат 5 августа – или в первое воскресенье этого месяца. Мы сначала думали, что у Дороги круглая дата, ан нет – только в следующем году. Но я на него все равно не ходила – мы справляли днюху у одной из девчонок. И вот тут со мной приключилась история, о которой я расскажу в своем следующем письме.

Пока.