Цитата:
|
Очень человечная история про женщину, у которой отняли всё, но она, не смотря ни на что ("всем смертям назло"), выжила и отомстила злодеям и, в конце концов, обрела, как подарок судьбы, своё маленькое нежданное счастье.
|
Как бы выразиться помягче... эта история – далеко не на миллион долларов. Выходит, что, если отбросить красивую упаковку и восточную экзотику (которая, на мой вкус, идёт Уме Турман, как корове – седло), остаётся довольно простенький сюжет для бульварного чтива? Но я ругаю этот фильм отнюдь не за банальность фабулы и даже не за её безвкусную для меня реализацию. Всё намного глубже и серьёзный.
При этом я не побоюсь показаться скучной и занудной (кстати, А.Г. Дугин прямым текстом заявил, что удел модернизма – скатиться в смертную скуку, в отличие от развесёлого постмодернизма). Но я со своего пути всё равно не сверну. А вот то, как Тарантино трактует тему смерти и убийства, превращая её в дешёвый балаган, – это очень и очень плохо. Не потому, что аморально (понятие морали весьма растянуто и расплывчато), а потому, что противоестественно.
Коллективный инстинкт, присущий всем животным, – это необходимое условие выживания вида. Потому что даже нестайным животным для выживания необходимо генетическое разнообразие, без которого популяция скоро выродится и вымрет. Именно поэтому даже у самых свирепых хищников в голове присутствует врождённый «блок» на убийство себе подобных. Да, убийства случаются – при защите территории, во время брачных турниров самцов, в рамках защиты потомства или борьбы за иерархию в стае и т.п. Однако у тех же псовых (например, у волков) конфликты со смертельным исходом случаются крайне редко – иначе, как гласит детский стишок, волки давно бы «скушали друг друга».
У других псовых – например, у некоторых домашних собак (которые, по зоологической классификации, – всего лишь подвид волка) этот блок искусственно снят человеком в результате селекции так называемых «бойцовых пород» (американский питбультерьер) – это нужно для того, чтобы собаки в яме дрались до победного конца, а не до тех пор, пока слабый не сдастся и не примет позу подчинения (которая в норме блокирует агрессию победителя). Это свойство собачьей психики называется «геймом», и это слово (от английского game) правильно будет перевести не как «игра», а как «азарт».
Так у вот, у человека (который, по одной из версий, – всего лишь сошедшая с ума обезьяна) такого блока на убийство себе подобных нет, зато «гейма» – хоть отбавляй. Вы, Михаил, выше писали, что даже в строгом и высокоморальном обществе премодерна ни боги, ни традиция, ни хорошие примеры не могли удержать человека от насилия. А постмодернизм даже не пытается его ни от чего удержать – наоборот, ещё больше провоцирует, подначивает, сталкивает ещё дальше вниз с обрыва. Ну, вот куда это годится? И это выглядит забавно ровно до тех пор, пока оно не коснётся лично Вас или меня. Я бы посмотрела на того же Тарантино или Джармуша, если бы убийца с самурайским мечом (чей образ они воспевают с таким энтузиазмом) вдруг заявился по их собственную душу.
Цитата:
|
Как интересно... И это говорит тот самый Дугин, который, как какой-нибудь Уорхол, рылся в мусорках массовой российской поп-культуры и успел воспеть группу "Тату"...
|
Говорит, говорит... Ближе к концу лекции – вскользь, походя, но как нечто само собой разумеющееся. Я сама была в шоке.
А я между тем посмотрела дебютный фильм Андрея Тарковского под названием «Каток и скрипка» – снятый в лучших советских традициях. Добрый, светлый, душевный, с яркими и чистыми красками и такими же образами. И ни разу не скучный.