Цитата:
Сообщение от Филимон
Сумеречный самурай вроде и в коллективе, но не участвует в нем. Отказывается от совместных посиделок, скрывает свои дела, не делится проблемами, чувствами с друзьями и не хочет, чтобы они проявляли о нем заботу. Он не чувствует себя частью коллектива. А когда ему поручают дело – отказывается как может. Он даже высказывал мысль бросить самурайщину и стать крестьянином. Если бы коллективиста попросили убить мятежника – он бы с радостью ухватился за возможность поднять свой статус, без всякого сомнения. Он бы глотки всем перегрыз за карьерный рост в коллективе.
|
Тут не всё так просто. ГГ готов ослушаться приказа, хотя прекрасно понимает все последствия такого поступка для себя, а главное – для своей семьи. Одно дело – в одиночку стать изгоем, и совсем другое – скитаться в нищете с двумя маленькими детьми и больной старухой-матерью на руках. Но герой должен убить не преступника, не злодея – а такую же жертву клановых предрассудков, доведённых до абсурда представлений о долге и чести. Старого самурая, который не совершил ничего дурного, а просто выполнял приказы своего командира, а потом отказался покончить с собой по приказу клана. И ГГ готов его отпустить – а тот (как мне хочется надеяться) спасает его, нарочно спровоцировав на бой. Потому что самому приговорённому всё равно каюк, а «мальчику» ещё жить и заботиться о семье.
Но если копнуть глубже и задаться вопросом: а кто воспитал Сэйбэя таким, кто внушил ему те самые самурайские принципы (в лучшем смысле этого слова), которые заставляют его взбунтоваться, когда приказ начальства идёт вразрез с его собственными представлениями о добре и зле? Одни папа с мамой вряд ли справились бы – он всем этим обязан именно клану, то есть коллективу и всей его традиции, которой не одна сотня лет. И, в конечном итоге, ГГ умирает за свой клан (который сам стал мятежником и пошёл против «коллектива») в войне с более сильным императорским кланом. И делает он это совсем не ради денег, славы и карьерного роста, а ради детей и жены (о которых клан позаботится даже после его смерти). А семья – это не просто ништяк, это святое.