[Вадим Калашов]

Вы любите лезть в разговор о том, в чём имеете поверхностные знания. Например, лезть в разговор о японском кино, не будучи знакомым с «Токийской повестью».
Я не раскрыл полностью, но, думаю, легко понять по контексту, что речь идёт о пике этого экономического чуда, 80-ых годах, хотя кто-то его продлевают и до 2010 года, а кто-то уже в 1973 году считает, что закончилось. Ибо проблема это не рождённых и выросших в пятидесятых, а их детей, которых они вырастили, которые стали взрослыми и не захотели взрослеть.
Аниме появилось изначально как жанр «комодо», для маленьких детей. И лишь с появлением огромного числа живущих на родительской шее вечных подростков стало переориентироваться на их интересы.
Нет, хиккимори – это культурное японское явление, и беда страны. Надо не думать, надо знать. Люди, подобные хиккимори, есть везде, не только в Японии. Но лишь в Японии они национальная проблема. Их около миллиона по официальной только статистике, но так подсчёт явление затруднительное – это лишь самые общие оценки. В реальности цифра намного больше. Плюс полтора миллиона в пограничном состоянии, только по официальной статистике. Смело умножайте минимум на два, если хотите получить реальные цифры.
Всё это чудовищные для экономики и социальной сферы значения.
В остальном мире анимация направлена, прежде всего, на детей. И переориентируется анимация массово на подростков и не выросших подростков (хиккимори инфантильны, они застряли в своём развитии) в Японии только в восьмидесятые-девяностые.
Дайте России такой процент живущих на родительской шее, причём богатых родителей, которые не только еда-питье-жильё, но и культурные потребности хикки покроет, взрослых, и наша анимация тоже на них переквалифицируется.
Нет никакой исторической специфики, есть экономика. У нас тоже, простите, лубки не для детей рисовались, и на Западе предшественник комикса, аилуйи, в 16 веке были на взрослую тематику, религиозную. Но феномена анимации, целиком направленной вовсе не на маленьких детей, это не породило.
Неинтересно.