Номинация «Экспериментальнаое кино» появилась не так давно в программе международного фестиваля «Послание к человеку». Учитывая постоянные споры по поводу подобных жанров, возникающие на этом сайте, я решил взять небольшое интервью у председателя жюри программы экспериментальных фильмов Марата Гельмана – сына знаменитого драматурга.
1-20.jpg
- Марат, так что же такое экспериментальное кино, и где проходит граница между экспериментом в обычном коротком метре и собственно экспериментальным кино?
С помощью того набора фильмов, который нам дали на суд, я сам пытался разобраться, что такое экспериментальное кино. Не уверен, что кто-то такие вещи знает точно. К тому же , понятие это достаточно широкое.
Во-первых, мы здесь имеем продукт творчества молодых людей, которые любят экспериментировать, но не могут еще конкурировать на равных с мастерами.
Во-вторых, это всевозможные проекты с неизвестным результатом. Какой-то эксперимент с формой или структурой сюжета.
В обычном коротком метре сценарий пишется для того, чтобы получить определенный результат. А здесь, наоборот. Ставится эксперимент, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
В-третьих, это фильмы, в которых автор пытается уйти от жанра. В рамках кино сделать не кино. Такие проекты можно назвать видеоартом или архитектурой, только двигающейся.
В то же время были фильмы, которые могли бы считаться нормальными. Но, вероятно, по причине небольшой длительности их посчитали экспериментальными.
Много фильмов в стиле басни. И что мне не очень нравится, в них присутствовало какое-то нравоучение или послание.
- Вас это отпугивает?
Мне кажется, что в коротких фильмах это смотрится несколько искусственно.
Даже если месседж в фильме есть, лучше чтобы он был деконструирован. В фильме победителе такой месседж есть, но в конце авторы его сами нивелировали.
Мне больше нравятся фильмы, настаивающие на «некиношной» позиции.
Например, один английский художник сделал фильм больше похожий на караоке. То есть это вообще не понятно что. Но очень интересно.
Все это, конечно, субъективные ощущения. Не исключаю, что если бы в жюри появился еще один человек, то результаты голосования по победителям были бы совершенно другими.
- А критерии оценки экспериментальных проектов у вас были?
С критериями все сложно. Для начала мы отсекли «настоящие» фильмы. То есть те картины, которые сильно похожи на классический КМ.
Мы искали формальные вещи, формальные открытия.
-То есть, как говорил поэт, форма это тоже содержание?
Да, формула Маклюэна. Месседж важнее содержания. Особенно в экспериментальном кино.
Здесь интересно не «что», и, по большому счету, даже не «как», а «зачем».
Сначала я боялся, что на фестивале будет видеоарт.
Но это не было видеоартом. Скорее кино, хоть и очень странное.
- Возможно ли сделать экспериментальное кино на базе классической истории, написанной по учебнику Сида Филда?
Думаю, что возможно. И такие фильмы в программе фестиваля были. Их совершенно спокойно можно было перенести в основную программу короткометражного кино. И только наличие определенных нестандартных выразительных средств позволяло называть их экспериментальными.
- Иногда говорят, что экспериментальным кино занимаются те, кто не может делать нормальное.
Поначалу некоторые члены жюри так и думали. Да и фильмы такие в программе были. Мы их сразу отсеивали.
Но есть высказывания другого типа.
Люди, которые занимаются индустрией кино, все время делают так, чтобы фильм понравился кому-то. Они устают от рамок. Им хочется высказаться самим, не заботясь, что по этому поводу скажет зритель.
- По вашим наблюдениям, эксперимент в фильмах идет от сценариста или от режиссера?
Мне кажется, что в нашем конкурсе тотально режиссер и сценарист – это одно лицо. В искусстве художник и автор сценария, и режиссер, и актер. Он все делает сам. В экспериментальном кино то же самое.
- В нашей стране спрос на обычный короткометражный фильм, скажем прямо, не велик. С экспериментальным кино дело обстоит еще хуже?
Я считаю, что экспериментальному кино нужны кураторы, как в изобразительном искусстве. Люди, которые будут формировать такие вот программки. Потому что никто не пойдет специально, чтобы посмотреть 3-минутный фильм.
Такие кураторы должны стать лицом кинотеатров.
К примеру, перед каким-нибудь блокбастером в одном кинотеатре можно показывать анимацию, в другом экспериментальное кино или обычный короткий метр. У зрителя появится выбор.
- Вы видели, какое грустное зрелище представляют зрительные залы на фестивальных показах? Откуда появятся ценители короткометражного фильма?
Мне кажется, что в Санкт-Петербурге организаторы допустили маркетологическую ошибку. Потому что я работал в жюри на многих фестивалях такого рода, и там ситуация со зрителями была совершенно другая.
Возможно, сказалось то, что шла реклама фестиваля, но не рекламировались сами фильмы. А это, как мне кажется, неправильно.
Человек ведь не идет просто в кино, он идет на какие-то конкретные фильмы. Может быть, стоило сформировать программу месяца на два раньше и продвигать сами фильмы под эгидой фестиваля.
Я считаю, что собрать аудиторию не самое сложное. Труднее сформировать сильную программу фестиваля. И с этим в Санкт-Петербурге успешно справляются. Программа фестиваля замечательная. А вот привлечь зрителя пока не получается. Возможно, для этих целей в оргкомитете рядом с уважаемым Алексеем Учителем должен быть еще один человек, отвечающий за продвижение фестиваля к зрителю.
--------------------------------------------------------------------
Вероятно, необходимо от себя сказать пару слов о самих фильмах, представленных в номинации «экспериментальное кино».
Победителем был назван фильм «Иксленд» француза Михай Греку.
Перед нашими глазами возникают окутанные туманом арктические пейзажи. Горы, спускающиеся к океану ледники.
На вершинах гор сквозь пелену вдруг проступают силуэты заброшенного парка аттракционов. Безжизненные конструкции американских горок и еще каких-то странных сооружений.
Откуда они взялись в этих диких местах? Куда подевались люди.
Мы не успеваем найти ответ на этот вопрос, как из глубины океана возникает огромное цунами кроваво красного цвета. И сносит весь парк аттракционов к чертям собачим.
Смотрится все эффектно, ничего не скажешь.
Как-то Евгений Евтушенко очень точно выразился по поводу «Горящих жирафов» Сальвадора Дали. «Я не знаю, почему они горели, но они горели здорово».
Про фильм-победитель можно сказать то же самое. Определенные ощущения он вызывает.
При социализме его назвали бы формотворчеством со всеми вытекающими.
К этому же направлению я бы причислил и фильм «Исчерпывающий эксперимент в Париже»(реж. Ян Шапотель). Камера показывает одну из городских улочек. В кадре появляется магический куб, в гранях которого мы видим ту же улицу, но в другие времена года, с другими городскими сценками. Короче, абстракция.
Что касается фильмов близких к классике…
Например, в картине «Граждане против лип» использованы записи телефонных звонков, поступившие в редакцию одной из газет. Один и тот же чудак звонит в редакцию, представляясь разными именами, и пытается создать впечатление, что жители района категорически возражают против запланированной посадки на их улицах лип.
Он пытается придумать новую аргументацию, но в конце каждый раз срывается на однотипную узнаваемую брань, тем самым себя разоблачая.
Это единственный экспериментальный фильм, который вызвал в зале смех. А к экспериментальным его причислили, вероятно, из за того, что вместо видеоряда шел абстрактный набор фотографий улиц, деревьев и т.д.
Ну а самым эротическим был фильм «Без названия», где панорамы по каким-то странным холмообразным пейзажам заканчиваются тем, что камера отъезжает, и мы понимаем, что перед нами толстая голая тетка, а холмы – это складки ее кожи.