[Сергей Лагунов]

Так, еще одна ссылка из инета. Принадлежит Беломлинской (я его весь цитировать не буду, дама явно не любит Лунгина, а мне Лунгин, в целом по душе, так что с купюрами)

Основным источником познаний в области старчества и юродства драматурга Дмитрия Соболева явилась одна старая книга.
Ее написал в начале прошлого века священник отец Владимир Зноско. Называется она: «Христа ради юродивый иеросхимонах Феофил, подвижник и прозорливец Киево-Печерской лавры».

Вот здесь эту книгу можно прочесть целиком:
http://www.omolenko.com/books/feofil/book.php

Это - рассказанное простым беллетристическим языком, житие одного из известных российских старцев юродивых, жившего и умершего в 19-м веке.
Именно с иеросхимонаха Феофила списан герой фильма «Остров» отец Анатолий, огромными кусками списаны диалоги, из этой же книги взята и история непростых взаимоотношений старца с его непосредственным церковным начальством.

Такая практика, при написании киносценариев пользоваться классической литературой, как первоисточником, вполне принята.
Этим часто пользуются именно при написании сценариев из старой жизни. Ничего предрассудительного в этом нет.
…
Откуда эти фантастические тексты, которые не могут произноситься героями фильма - людьми семидесятых годов брежневской эпохи?
Они не могут говорить этим языком, откуда взялись эти слова, эти речевые обороты: «Я с тобой рассчитаюсь проказник!» говорит один пожилой монах другому, еще более пожилому в 1974-м году!
«Не знал бы грамоте, не поставили бы начальником», гордо поглаживая бророду произносит другой герой, сыгранный актером Дмитрием Дюжевым, монастырский завхоз, отец эконом.
Полное ощущение бреда. «Не поставили бы начальником» - что это за партийно-прорабский тескт?
И разве в России середины семидесятых прошлого века был кто-то, не «знающий грамоте»?
Все встает на свои места, когда читаешь эти же диалоги в книге о.Зноско.
Там их произносят монахи 19-го века, живущие в Малороссии.
«Начальник пустыни» - незнакомое нам ныне словосочетание, так называлась одна из монастырский должностей в ту пору. Пустыни с ударением на «у».
Там, в книге начальник пустыни Иов, так до самого конца и остается недоброжелателем блаженного Феофила, как может, портит ему кровь.
Но юродивого защищает сам владыка митрополит Филарет.
Он тоже перенесен в сценарий, в виде героя Виктора Сухорукова.
Именно митрополит Филарет там, в книге называет блаженного Феофила «проказник», вообще общается с ним, как с любимым маленьким ребенком.
В книге все это выглядит естественным, потому что реальный образ блаженного Феофила и его настоящая история, рассказанная там, совсем не похожи на образ и историю отца Анатолия, героя фильма.

История реального Феофила – его трагедия, в результате приведшая его к юродству, страстная ненависть к новорожденному мальчику собственной матери. В первых главах книги она называет младенца «упырем» и «обменышем» и приказывает служанке утопить ребенка.
Дальше следует сказочное спасение, и ряд перепитий в результате которых мальчик начинает расти в монастыре. И все его последующее поведение и даже его юродство в чем-то характерно для сироты, особенно сироты при живой матери. Вот эта постоянная память о том, что никогда ему не довелось побывать просто ребенком у мамы. И оттого, желание навечно остаться ребенком и притом у всего окружающего мира.
Таково юродство блаженного Феофила – его вечная детскость.
В книге Феофил имеено как будто шалит. Все его юродские выходки немножко напоминают поведение Тома Сойера или Гекельберри Финна.
Он светел и добр, но порою невозможен и несносен, не как взрослый, а именно как шаловливый мальчик. Поэтому отношение к нему митрополита Филарета как будто бы как к мальчику-хулигану, но при том, любимому сыночку, поэтому « я с тобой разделаюсь, проказник!» в книге звучит уместно и совершенно естественно.
…
Там, у Зноско митрополит Филарет все время зовет блаженного Феофила жить к себе в покои. И, в конце концов, уговаривает.
Но Феофилу совсем не хочется жить вместе с владыкой, такая совместная жизнь ограничивает его юродскую свободу. И он решает довести митрополита до того, что митрополит сам его выгонит.
Добивается он этого совершенно детскими томсойеровскими методами, это смешно описано в книге: он то опрокидывает на стол суп, то начинает икать за обедом, то громко петь среди ночи. Иногда он открывает печные вьюшки и комнаты наполняются дымом, вызывая всеобщий переполох.
Еще хулиганская выходка блаженного: он периодически утром надевает на себя любимые сапожки владыки, и на весь день убегает в них в лес, оставив митрополиту свои рваные лапти.
Митрополит на все эти выходки ласково зовет его проказником и, в конце концов, отпускает жить на волю в грязную келейку, всю заставленную продуктами, которые Феофил непрерывно раздает неимущим.
Вот такая там, в книге о. Зноско история с сапожками.