[сэр Сергей]

Новые основания военной стратегии.
Как нас убивают?
В чем же основания новой стратегии войны, которую запад ведет против всего мира? Суть этой стратегии весьма не замысловата, хотя и скрыта за пышной риторикой «о свободе, демократии, рыночной экономике, правах человека, гуманитарных проблемах, экологии и т.д. и т.п.». Вспомним, что суть всякой стратегии в уничтожении вооруженных сил противника. Только уничтожив вооруженные силы противника мы можем, не боясь сопротивления, захватывать его территории, навязывать свою волю, овладевать его ресурсами. Но, Адольф Алоизоивич со своими присными, разработал концепцию войны на уничтожение – тотальной войны. Стратегия тотальной войны уже не укладывается в привычные рамки «уничтожения вооруженных сил», тотальная война – это уничтожение всего государства и народа, его населяющего, с тем, чтобы победитель мог свободно использовать и территорию, и ресурсы, и остатки народа в качестве рабов. Запад усовершенствовал концепцию тотальной войны, доведя ее до степени «гуманной, нелетальной стратегии тотальной войны». Схема этой стратегии вырисовывается следующая. Сначала необходимо разрушить государство. Разрушить его можно путем дестабилизации. Дестабилизация проводится с помощью технологии управляемого хаоса по естественным линиям разлома общества. Общая дестабилизация достигается путем разрушения экономики, финансовой сферы, социальной инфраструктуры. Одновременно с этим проводится молекулярная агрессия, целью которой является разрушение культурного ядра общества и формирование «нового народа». Численность этого народа неважна. Важна его активность и способность участвовать в «ненасильственном» разрушении государственной надстройки. Когда эти процессы достигают определенной критической массы, страна взрывается, а государство оказывается бессильным и гибнет. Но, это только первая фаза – разрушение. Теперь необходимо «ненасильственно и гуманно» уничтожить народ, населяющий бывшую страну. Технология ненасильственного уничтожения отработана – это реформы и законы отбрасывающие большинство народа в бедность и нищету, монетаризация жизни, делающая недоступными для большинства медицину, образование, жилье, труд и социальные блага. Это создание нового культурного ядра, в котором уже нет места «сверхнормальным стремлениям и желаниям». Население перестает быть народом и тихо вымирает до необходимой численности рабов. Это вторая стадия – обезлюдение. Но, пустыня с разрушенной инфраструктурой и вымирающим народом никому не нужна. Она нерентабельна. Поэтому, к власти приводятся «региональные менеджеры», которые с помощью запада начинают восстановление. Но, не восстановление прежней инфраструктуры и государства, а создание оккупационного режима, который реорганизует рабов и территорию для наиболее эффективного использования новыми хозяевами. То есть, мы наблюдаем два, часто, практически, одномоментно текущих процесса стратегии тотальной войны – разрушение/обезблюдение и восстановление/реорганизация. Эту дьявольскую суть новой военной стратегии, в котором насильственные действия и вооруженные силы играют роль, лишь крайнего средства войны, вскрывает субкоманданте Маркос. Вот, что он пишет: «Целые страны превращаются в отделы неолиберального мегапредприятия. Неолиберализм действует следующим образом: разрушение/обезлюдение, с одной стороны, и восстановление/реорганизация целых регионов и стран, для того чтобы открыть новые рынки и модернизировать уже существующие, — с другой.
Если во времена Третьей мировой войны атомные бомбы выполняли задачу навязания другому своей воли, его запугивания, в Четвертой мировой с финансовыми сверхбомбами происходит уже нечто совершенно иное. Это оружие служит для нападения на территории (государства): оно уничтожает материальную базу национальной независимости (являющейся этическим, юридическим, политическим, культурным и историческим препятствием на пути экономической глобализации) и вызывает качественное обезлюдение этих территорий. Обезлюдение происходит из-за того, что необходимо избавиться от всех, кто бесполезен для новой рыночной экономики (например, от коренных народов).
Но кроме этого и одновременно с этим финансовые центры берутся за восстановление государств и реорганизуют их согласно новой логике мирового рынка (развитые экономические модели подавляют слабые или несуществующие общественные отношения).
Этот эффект Четвертой мировой войны виден на примере сельской местности. Модернизация села, как того требуют финансовые рынки, пытается решить поставленную перед ней задачу роста продуктивности сельского хозяйства, но реальный ее результат — разрушение традиционных общественных и экономических отношений на селе. В итоге — массовый исход из сел в города. Да, как на войне. Тем временем, рынки труда в городах все больше переполняются, и «справедливостью», ожидаемой теми, кто ищет лучших условий жизни, каждый раз оказывается все более неравное распределение доходов.
Мир коренных народов переполнен примерами, иллюстрирующими эту стратегию: Ян Чамберс, директор Отдела Центральной Америки ОИТ (органа ООН), сообщил, что коренные народы мира, насчитывающие 300 млн. человек, проживают в зонах, где сосредоточено 60% природных ресурсов планеты. Так что
«не удивляют многочисленные конфликты вокруг использования и дальнейшей участи их земель, где столкнулось столько правительственных промышленных интересов. ... Эксплуатация природных ресурсов (нефть и полезные ископаемые) и туризм являются основной угрозой для индейских территорий Америки»
(интервью Марте Гариа в La Jornada. 28 de mayo de 1997).
Вслед за инвестиционными проектами приходят загрязнение окружающей среды, проституция и наркотики. То есть взаимно дополняются разрушение/обезлюдение и восстановление/реорганизация зоны.
В этой новой мировой войне больше не существует современной политики как организатора национального государства. Политика сегодня — это организатор сугубо экономический, политики — лишь современные менеджеры фирм. Новые хозяева мира — не правительства, им незачем ими быть. «Национальные» правительства уполномочены управлять бизнесом в различных регионах мира.
Это и есть «новый мировой порядок» — превращение всего мира в единый рынок. Страны являются магазинами его отделов с управляющими правительствами, новые региональные экономические и политические альянсы каждый раз все больше похожи на современный гипермаркет, чем на политическую федерацию. «Унификация», вызываемая неолиберализмом, является экономической, это унификация рынков для облегчения вращения денег и товаров. В гигантском мировом гипермаркете свободно перемещаются товары, но не люди.
Как любая предпринимательская (и военная) инициатива, эта экономическая глобализация сопровождается всеобщей моделью мышления. Тем не менее, среди стольких новых элементов, идеологическая модель, сопровождающая неолиберализм в его завоевательском походе на планету, состоит в основном из старого и избитого. «Американский образ жизни», который сопровождал войска США в Европе времен Второй мировой войны, во Вьетнаме 60-х и в последнее время — в войне в Персидском заливе, идет сейчас рука об руку (вернее, клавиатура о клавиатуру) с финансовыми рынками.
Речь не только о материальном разрушении национальных государств, ведь кроме него (это настолько же важно, насколько малоизучено) происходит разрушение историческое и культурное. Достойное индейское прошлое стран Американского континента, блестящая европейская цивилизация, мудрая история азиатских народов, могучая и богатая древность Африки и Океании, все культуры и истории, создавшие нынешние страны, подвержены сегодня атаке «американского образа жизни». Таким образом, неолиберализм объявляет миру глобальную войну: разрушение стран и национальных групп, с тем чтобы отождествить их с североамериканской капиталистической моделью.
Война. Война мировая. Четвертая. Самая худшая и самая жестокая. Развязанная неолиберализмом, ведущаяся против человечества повсеместно и всеми средствами.
Но как и во всех войнах, здесь есть бои, есть победители и побежденные, и есть обломки разрушенной этой войной реальности. Чтобы попытаться решить абсурдную головоломку неолиберального мира, необходимы многие детали.
Некоторые из них можно найти среди руин, оставленных этой войной на планете. Может быть, когда хотя бы семь из этих деталей удастся собрать воедино, мы сможем сохранить надежду на то, что этот мировой конфликт не покончит с самым слабым своим противником — с человечеством.»

Вывод напрашивается неутешительный – мы все, не зависимо от пола, возраста, расы, национальной и социальной принадлежности суть участники этой страшной тотальной войны. Вопрос в том, что мои эвентуальные противники, защищающие либеральные ценности, находятся в матрице Американского образа жизни, интересно, что большинство из них, совершенно искренни. Искренни, в ненависти к своему народу, к его истории, его победам. Искренни в своей любви к демократии западного образца и прочим либеральным ценностям. Искренни в своей любви к Американской матрице. И, что бы понять то о чем говорю я, необходимо выйти из навязанной нам матрицы мышления и понять, что война кругом. Мы и жертвы и собственные палачи одновременно. Сама жизнь – это уже война. Понять – это значит, уже сделать шаг к свободе. Понять – это уже начать сопротивление. Конечно, этого мало. Но многие не в состоянии сделать даже этого шага. Это, конечно, печально, но это не повод прекращать борьбу.