[Белый олеандр]

Нашла еще одну любопытную статью, интервью Никишова-Федоровича. Тут сразу про всё - и про телесмотрение, и про отечественных сценаристов, и про адаптацию русской классики в супергероев.
Привожу здесь только фрагмент о сценаристике.

https://www.colta.ru/articles/media/...-v-podmoskovie

Никишов: Мы всех всегда просим: несите самые безумные идеи, то, что у вас лежит в столе нереализованным. Авторы «Толи-робота» так и сказали: «Есть идея сериала про инвалида без рук, без ног, но вы же не будете это делать». Мы такие: как не будем? Это же ровно то, что мы хотим! Надо делать, давайте!

Федорович: Написать полнометражный сценарий и написать сценарий сериала — это две разные профессии.

— Что за неизбывная такая проблема с сериальными сценаристами в нашей литературоцентричной стране?

Никишов: У нас в стране много талантливых писателей — и очень мало профессиональных сценаристов. Иногда присылают заявку, я читаю и думаю: классно, тут есть потенциал. Начинаешь работать с автором и понимаешь — бесполезно. Один драфт, второй, третий, пятый, а в профессиональный сценарий это не превращается. Несмотря на бесконечные обсуждения: автор кивает, уходит переписывать — и приносит совершенно не то, что обсуждали.

Федорович: Поговорили, он вроде все понял — вот же все как вы сказали, и это есть, и это. Есть-то оно есть, но не работает, история не рассказывается.

Никишов: Это понятные профессионалу вещи, объективные. Есть сюжет — нет сюжета, есть характер — нет характера. Этому, по идее, должны учить во ВГИКе, на Высших сценарных курсах. Хотя я, честно говоря, по-настоящему начал это понимать, прочитав 200—300 сценариев, поработав пару лет на «Мосфильме» редактором.

Федорович: Просто надо смотреть фильмы, много фильмов. Разбирать их, делать обратную запись. Сценарий — он, как говорят во ВГИКе, не пишется, а строится.

Никишов: Мне мой учитель Карен Шахназаров в свое время говорил, что сценарий не пишется, а переписывается. И это правда.

— И никак нельзя научить авторов этим рациональным, вполне ремесленным вещам?

Федорович: Тяжело. Способных авторов немного — всех, кто что-то может, сразу же начинают рвать на части, предлагают относительно легкие деньги. Они пишут сразу кучу проектов. Продюсеры встречаются и понимают: ага, вот почему он мне на той неделе сценарий не сдал — он другой сдавал.

Никишов: И не каждый сценарист соглашается переписывать. Потому что многие продюсеры принимают сценарий с первого драфта. Читают — ну вроде классно все, можно снимать. А у нас тут как? Пишется сценарий. А потом мы начинаем над сценарием работать.

Федорович: Мы этот сценарий мучаем, мучаем, десять вариантов можем написать. Потом еще оставляем маленький зазорчик для режиссера. Режиссеру иногда мал этот зазорчик, ему надо еще переделать. Мы обычно соглашаемся: мы же всегда хотим сделать еще лучше. А сценаристу неохота — у него уже все десять раз переписано, деньги получены и даже потрачены.

— Ладно сюжет, характеры, конструкция — но почему у нас с диалогами-то так грустно? В каждом втором качественном сериале герои говорят так, как люди в жизни не говорят.

Никишов: А вот тут сложнее. Тут мы оказываемся на территории вкуса, где нет объективных критериев. Вот мы говорим сценаристу: слушай, так люди не говорят. А он — как не говорят? Говорят. Это вот с моей соседки списано, это с соседа. Что можно на это ответить?

Федорович: Нам кажется, что кино должно быть отражением жизни, через него должно проходить время, и чем точнее ты его отражаешь, тем больше людей это может зацепить. Мы всегда стремимся, чтобы диалоги были живыми, но мера этой живости и правдоподобия — это все равно конкретные мы и конкретный режиссер.

Никишов: Когда после всех переписываний сценарий «Обычной женщины» был наконец утвержден и мы уже не видели в нем никаких проблем, Боря Хлебников сказал: «Нет, я хочу еще посидеть над диалогами». Сидел с авторами, они все это переписывали, длилось это еще, наверное, полгода. Но это, конечно, редчайший случай, чтобы режиссер так фанатично этим занимался.

Вот у нас с Валерой общий учитель — Александр Бородянский: великий, не побоюсь этого слова, советский сценарист. Он как-то рассказывал, как впервые оказался на актерских пробах. Это был, кажется, «Афоня», его дебютный фильм. Приходит артист, читает текст. «Я, — говорит Бородянский, — сижу и думаю: господи, зачем я приехал в Москву? Я — бездарность. Ужасно, невыносимо, невозможно слушать этот кошмарный, косноязычный текст. Выскакиваю оттуда. Возвращаюсь обратно и слышу: кто-то произносит совсем другой текст — гениальный, живой, все смеются. Мой? Это я написал? Да я — гений! А это просто пробуется другой артист — Куравлев, к примеру». Иногда кажется, что проблема в сценарии, — а она не в сценарии.

— Вот о шоураннерах. Что в России с этим институтом происходит? Почему у нас, в отличие от Америки, он не складывается — сериал у нас то продюсерский, то режиссерский, то вообще ничей?

Никишов: У нас — да. В Америке в 90 процентах случаев шоураннер — автор идеи и сценарист: сам написал, сам потом все контролирует. И сценаристы там не рвутся в режиссеры, в отличие от России.

— А наши рвутся?

Никишов: Конечно, очень часто. Но пока сценаристов-шоураннеров у нас по пальцам пересчитать. Вот разве что Илья Куликов (сценарист, режиссер и продюсер сериала «Полицейский с Рублевки», сценарист сериала «Закон каменных джунглей». — Ред.) — шоураннер в западном смысле слова. Или вот Семен Слепаков с «Домашним арестом».

Федорович: Жора Крыжовников со своим «Звоните ДиКаприо».

Никишов: В «Оттепели» шоураннером был режиссер и продюсер Валерий Тодоровский. В проектах Александра Цекало шоураннер зачастую он.

— Это у нас будет развиваться по американской модели? Сценаристы будут становиться шоураннерами?

Федорович: Думаю, да. Когда шоураннер занимается проектом, он, как правило, занимается только им. Он знает эту вселенную, этих героев, он может придумать, что с ними будет дальше, он держит в голове все повороты. Он следит за единством всего происходящего.

— И можно будет делать качественные сериалы длиннее, чем из восьми серий?

Федорович: Да, тогда снимать разные серии могут разные режиссеры.

— Как раз хотела спросить, сколько в работе продюсера интуиции и сколько расчета. Как вы вычисляете, пойдет сериал или не пойдет?

Федорович: На самом деле, никто никогда не знает, какой продукт попадет в зрителя. Неважно — телевизионный, кино, что угодно. Это и делает ставки такими высокими. От этого и азарт. Если бы можно было просчитать, в технологичной Америке давно бы снимали только успешные фильмы.

Никишов: Мы долго работали на ТНТ, выпускали в эфир много разных проектов. И я вот только один раз был твердо уверен, что сериал станет суперхитом, — это был «Физрук». Я не был его продюсером, просто видел несколько серий накануне премьеры. И это все, больше никогда никакой уверенности не было.