(продолжение)
Глава 5, самая короткая.
Не буду надолго рассусоливать остаток истории. Раз – и все.
Короче. Когда получили пленку, отсканировали ее и перенесли на компьютер (а с этим была отдельная эпопея), то увидели много чего интересного.
Часть кадров была обрезана из-за начальных засветок на пленке. Не везде это было критично, но кое-что пострадало.
Принятая оператором тактика – снимать неподвижной камерой, почти без панорам, проездов и переводов фокуса – дала о себе знать. Статичные кадры могут хорошо смотреться, но не тогда, когда все подряд такие. Это безжизненно, беспомощно, как будто смонтировали изображения с нескольких скрытых видеокамер.
Я поняла, что зря отказалась от эффектного падения Профессора с кресла. Все-таки было задумано хорошо.
Но самое прикольное – мертвый Профессор дышал и ухмылялся! На многих кадрах, где он сидит уже застывший, явно поднимается и опускается живот. Я попробовала сама дышать так, чтобы ни грудь, ни живот совсем не двигались – не смогла. А кто-нибудь может? Вот попробуйте. Попросить актера вообще не дышать на время съемки кадра – так выражение лица становится… э-э… нечеловеческим.
Кривую улыбку актеру было тяжело держать, это не его вина. В нормальном кинопроизводстве такие вещи делают с помощью специального пластыря, а бедным студентам такой грим не положен. Но блин, кто ж знал-то.
К тому времени, когда все это выяснилось, я уже более-менее успокоилась и приняла решение никому не показывать результат. Пусть это остается тем, чем и является на самом деле – первым учебным этюдом, объектом для пробы руки и набивания шишек.
Оператор работу сдал, получил зачет.
На этом, казалось бы, и все. Но! Недавно мне в голову пришла идея, как недостатки этого фильма превратить в достоинства. Хлопотно, а все равно попробую.
В качестве десерта к истории – фотка из монтажно-тонировочного зала:
На переднем плане - монитор с открытой монтажной программой, видно часть клавиатуры. На самом деле, это длиннющий дугообразный стол, сплошь в кнопках и рычажках.
На заднем плане - большой киноэкран.