а у меня и в сценариях есть стихи...
Ночью Света отчего-то проснулась и в полутора метрах от себя увидела психотерапевта-фокусника. Тот сидел в кресле и при неярком свете торшера листал книжку. Через стекло окна падал мутный, с сереб-ристым оттенком, лунный свет.
Девушка спокойно спросила, приподнимая голову с подушки:
- Что ты читаешь? – вероятно, Света имела моральное право об-ращаться к почти незнакомому человеку на «ты», поскольку он первым проявил бесцеремонность, придя и войдя непонятно как, и без приглашения.
- Пушкина, - последовал доброжелательный ответ, сказанный тем же ласковым мягким голосом, что и утром.
- Что именно?
- Не мысля гордый свет забавить,
Вниманья дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя, - продекламировал ночной гость.
- Достойнее души прекрасной,
Святой исполненной мечты, - подхватила Света.
Далее они читали стихи в унисон, причём, в книгу незнакомец даже не глядел. По мере чтения Светино лицо светлело, карие глаза (она спала без очков) наполнялись блаженством. Видно, наступил тот умиротворяющий момент, который бывает практически у каждого человека время от времени. В такой час думаешь только о возвышенном и ничто не важно, кроме того, о чём думаешь. Многие люди поймут автора данных строк.
А девушка и посетитель читали стихи:
- Поэзии живой и ясной,
Высоких дум и простоты;
Но так и быть – рукой пристрастной
Прими собранье пёстрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессониц, лёгких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.
- Евгений Онегин, - выдохнула Света, стирая слезинку. – Пролог к поэме.
- Александр Сергеевич умел писать чувственные и красивые сти-хи, - поддержал психотерапевт чуть дрогнувшим голосом, отклады-вая томик на тумбочку. – Я не устану это повторять.
|