Сюита о камере.
Лишь на мгновение бросив короткий взгляд на окоченевшего в бронзе Чайковского, камера, чихнув, влетает в открытое окно второго этажа Московской Консерватории…
Промчавшись мимо писающе-курящих мужчин (кто во фраке, а кто и в драном свитере), и слегка зацепив ворчащую СТАРУШКУ-УБОРЩИЦУ с веником в руках, камера с кашлем вываливается из клубов дыма в коридор…
Но мимо программок, мимо бутербродов, мимо Геолога скользит камера и, скрипя, с трудом протискивается в замочную скважину дверей, над которыми золотиться надпись "ПАРТЕР".
Промчавшись по рядам и погладив легким ветерком лысины и кудри ценителей искусства, камера резко останавливается перед сценой.
Осматривается.
Потом медленно поднимается по ступенькам и внимательно вглядывается в самодовольное лицо ДИРИЖЕРА, в упоении размахивающего руками перед скрипичным оркестром.
"Пассакалия" стремительно приближается к апофеозу.
Скрипачи "рвут" струны.
Тужится орган.
Сам Дирижер уже близок к душевному оргазму.
Вот он взмахивает палочкой, чтоб триумфально завершить симфонию, но вдруг…
Вдруг он замечает взгляд камеры…
… и замирает в ужасе.
Камера отъезжает, еще раз осматривает с высоты место действия, затем, пятясь, пролетает над площадью и вползает в окно третьего этажа дома напротив…
За сотню метров до центра событий камера замедляет бег, переходит на шаг.
Озирается, видит в доме напротив Консерватории открытое окно, из которого и звучит музыка.
Потом в растерянности скользит взглядом по толпящимся перед Консерваторией фигуркам…
__________________
Лучше гор может быть только море, на котором еще не бывал.
|