[сэр Сергей]

Снято по заказу фюрера
"Лесная нимфа" Третьего Рейха. Королева "горного кино". Железная фрау. Любимица фюрера. Кинорежиссер дьявола: Все эти эпитеты принадлежат одной женщине. 22 августа 2002 года ей исполниться сто лет. Она живет в предместье Мюнхена, неся на себе неизгладимую печать "Триумфа воли" великой и страшной эпохи. Ее зовут Лени Рифеншталь.
:В тот день она впервые взяла в руки камеру. Разгоряченная необычной, захватывающе-новой для нее работой, она не обращала внимания на то, что могло помешать эффектным съемкам. Она снимала эпизод ночного лыжного похода. Неожиданно у стоящего поблизости мальчика взорвался факел: пламя задело руку и лицо молодого режиссера, и сильно обожгло ребенка. Но она продолжала снимать, не обращая внимания на сильную боль и крики испуганных людей. Всю свою жизнь она работала также одержимо, как в первый раз, не замечая, что кому-то рядом могло быть очень больно.
ГЛАВА 1. СУМАСШЕДШАЯ ЮНТА
Хелена Берта Амалия Рифеншталь родилась 22 августа 1902 года в семье состоятельного коммерсанта. Училась в берлинской школе искусств, принимала участие в балетных спектаклях вместе с Мери Вигман. В начале двадцатого века было модно увлекаться танцами, с помощью которых, казалось, можно выразить все человеческие чувства. Не была исключением и Лени. Красивая девушка уже в двадцать лет выступила с первой сольной программой. Она танцевала в Берлине, Мюнхене, Праге, Цюрихе, участвовала в постановках Макса Рейнхардта. Ее номера пользовались успехом, и танцовщица с грациозностью легкокрылой бабочки сводила с ума мужчин. Но однажды она повредила ногу и была вынуждена оставить сцену. Балет остался лишь прекрасным воспоминанием о былой славе и былых увлечениях. Ей было суждено другое.
Увидев фильм Арнольда Фанка "Гора судьбы", Лени решила, что непременно должна попасть в горы. Специфический жанр "горного фильма" Фанк - сам, кстати, бывший геолог, - изобрел в начале 20-х годов. Он обучал умению ходить по скалам съемочную группу и ежегодно "выдавал" картину о неприступных сверкающих вершинах и героях с гордым сердцем. Арнольд Фанк впервые использовал сложные натурные съемки, что было по тем временам новаторством, - ведь остальные фильмы делались преимущественно в студии. Горы покорили Лени с первого взгляда. Она подала Фанку хвалебные отзывы о своих выступлениях и показала фотографии, где красовалась в ослепительных нарядах. Он не смог устоять перед большими выразительными глазами молоденькой актрисы и безупречным овалом ее лица. Так Лени Рифеншталь стала ведущей артисткой "горного кино". Потом она скажет, что "горы давали потрясающее чувство свободы. "Помню, когда я забиралась на вершину, я испытывала ни с чем не сравнимое счастье".
Ее героинями были наивные, смелые и романтические девушки. Им приходилось лазить по горам босиком, безо всякой страховки. Если героиня попадала по сценарию в лавину, то Лени на самом деле заваливали снегом с головой, делая несколько дублей сразу. И это в тридцатиградусный мороз! Но ей все было нипочем.
Вскоре Лени стало "тесно" и в рамках чисто актерской работы. В 1929 году она снимает свой первый фильм - "Голубой свет". Здесь Рифеншталь - и героиня, и режиссер, и продюсер. Действие картины происходит в итальянской деревушке, затерянной в Альпах. Рядом с деревней живет то ли колдунья, то ли просто сумасшедшая, - Юнта (ее играет сама Рифеншталь). Немецкий художник, случайно заехавший в эту глушь, влюбляется в странную девушку и обнаруживает, что ей известна тайная тропа к вершине. Он сообщает жителям о месторождении ценных минералов, и они обчищают грот. Юнта, лишенная путеводного света, срывается в пропасть.
Свой "путеводный свет" Лени Рифеншталь обрела через несколько лет. Не случайно, что критики времен Третьего Рейха хвалили фильм, называя его великим.
Вспомним время, когда была сделана картина. Веймарская Германия, разодранная после поражения в войне на клочки, обложенная грабительскими контрибуциями и репарациями, - эта Германия все больше погружалась в пучину жуткого экономического кризиса. Жизнь являла бездну человеческого падения, и эти примеры множились с каждым днем, затягивая в воронку депрессии судьбы людей, городов и целых районов. Немцы перестали верить в добро, ожесточились, испытывая горечь национального унижения и ужасы чудовищной инфляции. Начались массовые набеги на картофельные поля, что являлось для законопослушных, уважающих чужую собственность немцев, свидетельством полного отчаяния.
Того, что не хватало в жизни, немцы увидели на экране. Романтический и сентиментальный "Голубой свет" отвечал настроениям печальной публики и пользовался умеренным успехом. "Этот фильм оказался предчувствием моей жизни. Как и Юнту, меня любили и ненавидели. Как Юнта лишилась хрустальных сокровищ, так и я теряла потом все свои идеалы:"
Неисповедимы пути Господни: В начале 30-х годов у нее появился друг, молодой писатель, которого критика называла "поверхностным и бесперспективным". Как-то, прожив шесть недель у Лени дома, он написал роман "На Западном фронте без перемен". Через несколько лет книги Эриха Марии Ремарка станут жечь на площадях, а его подруга станет любимицей Гитлера:
Однажды кто-то из приятелей затащил Лени на политический митинг в берлинский Дворец спорта. Выступал Гитлер. Она еще не имела тогда понятия ни о нем, ни о его партии. Но выступление вождя НСДАП так поразило "королеву горного кино", что по приходе домой она написала ему письмо, полное восторженных и хвалебных эпитетов. Фюрер удостоил ее аудиенции, ибо восхищался героинями Лени, "истинной немки". Так они встретились и подружились. Так началось главное восхождение Лени Рифеншталь к вершинам документального нацистского кино.
ГЛАВА 2. "ТРИУМФ ВОЛИ"
Шел 1934 год. Катапультой к успеху Лени Рифеншталь послужил сам фюрер, поручивший ей сделать картину о партийном съезде нацистов в Нюрнберге. Лени, а она не была членом НСДАП, получила доступ в "святая святых". Легенда самой Рифеншталь - она всегда была "чистым" художником, не вовлеченным в политику, - не выдерживает никакой критики: кинохроника всякий раз опровергает ее слова.
Были, однако, и в то время люди, хорошо понимавшие положение вещей. В 1933 году великому немецкому режиссеру Фрицу Лангу, автору национального киноэпоса "Нибелунги", Геббельс предложил "встать у руля" немецкого кинематографа; вечером того же дня Ланг покинул ставшую ему чужой Германию.
Спустя сорок пять лет, Лени попыталась интерпретировать события по-своему. В интервью журналу "Штерн" Рифеншталь объяснила: "Я сказала Гитлеру, что так дело не пойдет. Я ничего не знаю ни о партии, ни о движении. Я не могу даже отличить СС от СА". Гитлер возразил: "Это хорошо. Если за фильм возьмется партия, фильм будет действительно скучным. Сделайте его как художник". Гитлер прекрасно понимал, что фильм не должен снимать партийный функционер.
Это было первое полнометражное кино о нацистах, первый художественный образ Гитлера, явленный миру. "Триумф воли" стал творческим прорывом в иное измерение. Языческие духи древней германской цивилизации обрели в нем мощь и плоть нацисткой партии. Он мобилизовал, заставил идти за фашистами не один миллион человек. Не случайно, что его публичный показ запрещен и по сей день.
На студии "Уфа" 28 августа того же года с Лени Рифеншталь был заключен договор о производстве фильма "с неограниченным по времени" монопольным показом. Протокол заседания содержит также ссылки на письмо Гитлера, который возложил на режиссера "художественное и техническое руководство производством картины".
Снятый при поддержке фюрера фильм вышел на экраны в 1936 году и сразу получил широкое признание в Германии и за ее пределами как шедевр кинорежиссуры и необычных киноэффектов. После премьеры в кинотеатре "Уфа-Паласт" в Берлине фильм был удостоен Национальной государственной премии, золотой медали на кинофестивале в Венеции и Гран-при от французского правительства на Парижском кинофестивале. В некогда популярной книге "За кулисами Имперского партийного съезда" Лени Рифеншталь рассказывала о том, как создавался фильм.
Буквально накануне съезда ей удалось собрать группу из 30-ти талантливых операторов и огромный штат технических работников. Были подготовлены специальные грузовики и подъемные краны для панорамных съемок, перед трибунами выкопаны ямы для камер. Ей удалось даже добиться разрешения на то, чтобы закрепить одну камеру между флагштоков (она видна в фильме), именно с нее сняты самые впечатляющие панорамы.
Фюрер был настолько поражен подготовительной работой, что сразу же дал согласие на съемки и последующий прокат фильма без санкции министра пропаганды д-ра Геббельса, который все же пытался создать помехи Рифеншталь. Тем не менее, Лени удалось сделать фильм, ставший шедевром мировой кинодокументалистики.
Гитлер так высказался о работе Рифеншталь: "Она создала фильм о нашем времени и нашем предназначении. Это уникальное и несравненное прославление силы и красоты нашей партии". Сама же Лени не была довольна своим фильмом, в основном из-за типажей. Как писала режиссер в своих дневниках, картина полна общих планов. Ее ужасал вид делегатов, "их животы, плохо сидящие мундиры, чудовищные морды", и ей казалось это отвратительным. Статичная массовка и свет факелов не дали возможности рассмотреть отдельных членов партии. Рифеншталь всегда нравились стройные, красивые мужчины. Фрау Лени осталась верна культу обнаженного тела 20-х годов.
О непосредственной работе над фильмом она пишет в своей ныне забытой книге: "Фюрер сам определил название: "Триумф воли". Тем самым он указал смысл, который раскрывает картина. Героический фильм, состоящий из фактов: в воле Фюрера воплощен его народ". Удача сопутствовала съемкам. Лени пишет, как во время митинга (момент съемок) "солнце скрылось за облаками. Едва появился Фюрер, лучи брызнули сквозь облака: Hitlerwetter (погода Гитлера)".
Такова теоретическая предпосылка. Нужно заметить, что режиссеру вполне удалось воплотить ее на экране. Во вступлении к фильму Гитлер возникает как мессия, из облаков, и опускается на землю. Его появление сопровождает такой текст: "5 сентября 1934 года, 20 лет спустя после начала мировой войны, 16 лет спустя после начала страданий немцев, 19 месяцев спустя после начала немецкого возрождения, прилетел Адольф Гитлер:" и дальше все в том же духе. Фильм прославляет отказ от индивидуальности, объединение в массу. "Триумф воли" - апология тоталитаризма. Юношеский профиль - часть шеренги, шеренга - часть марширующего отряда, отряд - часть Германии. Даже старинные дома и скульптуры Нюрнберга оказались вовлеченными в грандиозный фашистский спектакль.
Успех фильма был предрешен и все одиннадцать лет господства национал-социалистической партии не сходил с экрана. Надо заметить, что в то время (30-е годы) немцы почувствовали себя единой нацией, сплоченной и могущественной, талантливой, трудолюбивой, нравственно здоровой и имеющей по заслугам великое будущее. И Лени Рифеншталь не была исключением. Плюс мощная поддержка фюрера. Плюс собственно талант. Хотя талант Лени, прежде всего, состоял в умении приспособиться к ситуации, использовать ее до конца, выжать по возможности все: и у нее это получилось. Она показала немцам самих себя такими сильными, красивыми и несокрушимыми, что им ничего не оставалось, кроме как соответствовать этому киношному идеалу. По возможности, конечно.
Естественно, картина получила национальную премию за 1934-35 годы. Даже Геббельс, враждебно относившийся к любому вторжению посторонних в сферу пропаганды, одобрительно отозвался о ленте: "Это величайший кинообраз фюрера:"
Лени Рифеншталь хотя и не была формально национал-социалисткой, но сделала для партии больше, чем тысячи ее активных членов: ее фильмами было подготовлено Воссоединение Германии. И позднейшие утверждения режиссера о том, что в фильме о фашистском съезде "она зафиксировала дружеский праздник, не зная того, что это был праздник дьявола", звучит весьма наивно. Можно было привести немало фактов, раскрывающих подлинный характер ленты, но ограничимся еще одним.
"Триумф воли" - единственный фильм, в котором снимался Гитлер (мелкие хроникальные кадры в счет не идут). Больше фюрер не появлялся ни в одной картине и не поручал никому из актеров себя изображать. В кино после 1935 года его не существовало. Рифеншталь сумела раз и навсегда создать его именно таким, каким он хотел видеть себя на экране. Лени оправдала ожидания своего обожаемого фюрера и угодила всем его желаниям. "Создано по поручению Фюрера", "Снято Лени Рифеншталь" - эти титры оказались навсегда связаны между собой как близнецы. Они символизируют профессиональное мастерство, поставленное на службу фашистской идеологии.
После падения Третьего Рейха Рифеншталь заявляла, что она была вне политики и ничего не знала о намерениях и планах Гитлера. Она решительно отвергала обвинения в свой адрес за романтическое восхваление Гитлера: "Это был 1934 год. Никто не мог знать, что из всего этого выйдет".
ГЛАВА 3. АРИЙСКАЯ ОЛИМПИЯ
Следующий фильм Рифеншталь, посвященный Олимпийским играм в Берлине 1936 года, был еще более грандиозным. Впервые на XI Берлинской Олимпиаде у "страшного нацистского дракона" выросла еще одна голова - спортивная. Ее колыбель качали министр пропаганды д-р Геббельс и кинорежиссер Лени Рифеншталь. Они сумели превратить Олимпиаду в праздник национализма, сделав спорт полем битв идеологий. Игры, проходившие под знаком свастики, были представлены миру в духе того, что впоследствии получило название "эстетики фашизма".
Эта картина могла бы быть, да и есть, в некоторых киношколах пособием по технике фильмов о спорте. Отснято все поистине гениально. Рифеншталь, профессиональная балерина и альпинистка, прекрасно понимала язык тела, поэтому в "Олимпии" ей удалось запечатлеть жизнь в предельно краткие мгновения.
Пролог ленты начинается с ретроспективы Древней Эллады. Перед глазами зрителей проплывают языческие храмы, греческие ландшафты, камни, мрамор, живописные развалины погибшего мира: Они возникают как бы из тумана истории, высвеченные луной, покрытые дымкой многочисленных легенд. Античные статуи выглядят, словно живые атлеты, а мертвые стадионы древних наполняются жизнью благодаря искусству оператора.
На экране - только национальное, немецкое, белокурые гиганты наследуют красоту и силу древних атлетов. Порой тех и других трудно различить. Германская нация оказывается наследницей древних героев, поэтому ей суждено победить. Такова, собственно, основная и единственная идея фильма, ибо <Олимпия> - картина о победителях Берлинской Олимпиады - немецких спортсменах. Спортивная борьба 52 (!) команд из других стран остается лишь фоном для сборной команды Германии.
Это живая, убедительная лента каждым кадром подтверждает слова Гитлера - <неандерталец нашим предком не был. Когда нас будут спрашивать о предках, мы всегда должны указывать на греков>.
Камера отыскивает и показывает немецких спортсменов во всех видах спортивных состязаний, причем эти последние тоже тщательно подобраны. Футбол, бокс, атлетика: То есть наиболее популярные, народные, захватывающие. Спорт настоящих мужчин!
Общекомандное первое место Германии подается пока не как военная победа, а как триумф национальной воли, силы и здоровья. Немцы никому не угрожают. Но, если понадобится:
А в это время усталый, кризисный мир с надеждой и восхищением смотрит на Германию, угадывая в ней Новую Элладу. Берлинские игры, несомненно, назвали бы величайшими в новой истории олимпизма, если бы последующие войны не отбрасывали бы на этот античный пир тела и духа зловещую тень:
Рифеншталь нужно было снимать выступления всех спортсменов, каждый момент состязаний. До начала съемок Лени несколько месяцев учила операторов, для каждого из них были подобраны или специально изготовлены камеры и объективы. Придумывались немыслимые ракурсы: одну камеру запускали на воздушном шаре, другую - для съемки бегунов - вмонтировали в движущийся механизм, третью приспособили для съемки одновременно в воде и над водой, около площадки для прыжков в высоту вырыли яму для оператора: Отсняли 400 километров пленки! Один только просмотр материала занял почти два с половиной месяца. И опять Рифеншталь, не допуская никого к пульту, сама монтировала фильм - почти два года.
Фильм состоит из двух серий: <Праздник народов> и <Праздник красоты>. Насколько все продумано, можно понять даже из названия. Слово <праздник> в названиях лент призвано объединить два понятия: <народ> и <красота>. Если рассматривать саму Олимпиаду как спортивный праздник, то надо сразу сказать, что режиссер считает его чисто немецким. Место действия - Берлин - показано с любовью и очень подробно. И, конечно, фюрер со всей нацистской элитой присутствует при открытии и закрытии Игр. Свастика красуется везде: на рукавах, повязках, пилонах, полотнищах, стягах, трибунах: Свастика, а не знаменитые пять колец, становятся символом Олимпийских Игр. И, когда толпа ревет на стадионе, она приветствует именно свастику и Гитлера.
<Главное, не забывать про фон>, - постоянно думает Лени Рифеншталь во время работы над репортажами с гитлеровской Олимпиады. И действительно, народ широко представлен в фильме. В соответствии с фашистской идеологией, Рифеншталь возводит его в ранг высшего судьи. Собственно, на его реакции и построен весь фильм. Народ-зритель ставит свои <баллы> спортсменам. Камера, почти любовно, отслеживает живописные факельные шествия по берлинским улицам, пляски в честь победы, или реакцию стадиона. Они сопровождаются нечеловеческим воем и ревом штурмовиков. Такова высшая оценка <народа>, когда дело касается немецких спортсменов. Но вот на дорожку выходит Джесси Оуэнс, чернокожий американец, истинный герой Олимпиады, победитель на трех беговых дистанциях:Тише:
Представители европейских стран уговаривали правительство Соединенных Штатов бойкотировать эти игры. Правительство долго колебалось, но в результате, никто никого не бойкотировал. В играх в Берлине приняли участие спортсмены 52 стран мира, в том числе Англии и Соединенных Штатов. И все же США умудрились обидеть Гитлера. По словам очевидцев, он говорил приближенным: <Как могли американцы опуститься до того, чтобы включить в свою команду негров? Они испортили мне самый торжественный момент. Не буду же я пожимать руку негру>. Но дальше этого дело не пошло. Гитлер был уверен в глубине души, что негр не может выиграть у немца, а поэтому сделал хорошую мину при плохой игре, и Джесси Оуэнс вместе с одиннадцатью другими членами американской команды вышли на старт.
Лени Рифеншталь, была она расисткой или нет, не смогла устоять перед физической красотой американского атлета. В ее пропагандистском фильме (а во времена Третьего Рейха каждый шестой фильм мог считаться прямой политической пропагандой) Джесси Оуэнс стал одним из главных героев. Особенно хороши съемки его благородного поединка по прыжкам в длину с немецким атлетом Лутцем Лонгом, белокожим блондином. В этом поединке каждый следующий прыжок устанавливал новый мировой рекорд.
:Но вот на дорожку выходит Джесси Оуэнс: Тише. Звенящий голос диктора вдруг падает до хриплого шепота. Стадион замолкает. Народ безмолвствует. Победа Оуэнса встречается, мягко говоря, сдержанно. Бедняга Лонг, ему не позавидуешь! Осталась гениальная фотография - Оуэнс в момент финишного рывка в знаменитом забеге на двести метров. Именно по этой фотографии был сделан памятник в родном городке чемпиона Оквиле, штат Алабама. Хотя это совершенно отдельная история. Мы снова на стадионе в Берлине:
Вот трибуны взрываются восторженными криками, - на финише первыми оказываются немецкие спортсмены. Конечно, <дома> всегда болеют за своих. Но искусно выхваченная камерой толпа - это нечто другое. Она показывает будущих <хозяев> мира. В итоге толпы называют жюри свои оценки.
Тут следует отметить еще одно новшество, которое позднее стало традицией. Прежде всего, Берлин был очищен от <нежелательных элементов>. Специальная инструкция полицайпрезидента подробно описывала куда, кого, как интернировать. Пароль Олимпиады: <игра без красных>. Да и сама команда была вычищена, - остались только <истинные арийцы>, для того чтобы запланированный триумф был <кристально немецким>. В те дни, когда Гитлер бывал на стадионе (он не очень жаловал спорт, используя интерес к нему в пропагандистских целях), агенты в штатском сидели на трибунах через одного, а сам Берлин был расцвечен лишь двумя красками - коричневой и черной.
Несмотря на все эти нюансы, <Олимпия> входит в десятку лучших фильмов мира. И техника, и способы съемки, опробованные в ней, стали классическими и использовались потом неоднократно, но повторить тот успех больше не удалось никому. Искусство рекламы вот уже шестьдесят лет продолжает успешно эксплуатировать ее эстетические достижения: оживающая греческая статуя, фрагменты марафона, гребли, метания ядра, капли воды, изумрудами сияющие на мускульном ландшафте, светотень, подчеркивающая линию спины, - все это впервые появилось в кино Лени Рифеншталь. Герои фильма прекрасны и эротичны.
Премьера фильма состоялась в день рождения Гитлера. Лени снова получила приз в Венеции - Кубок Муссолини. Олимпийский комитет, который и заказывал картину, был в восторге от двухсерийного фильма и вручил Лени орден. Иосиф Сталин, посмотрев <Олимпию>, прислал режиссеру поздравительную телеграмму. Советскому диктатору фильм понравился больше, чем немецкому. И хотя, как утверждают историки, Гитлер терпеть не мог спорт, - <Олимпия> использовалась как мощное средство нацистской пропаганды по всему миру.
Триумф не состоялся лишь в Америке, куда Лени повезла фильм в 1938 году - массовый бойкот американских киностудий и прессы не оставил ей никаких шансов на успех. Перед гостиницей, где она жила, проходила антифашистские демонстрации: Лишь один киномагнат Уолт Дисней встретился с Лени, но затем, испытывая жесткий прессинг со стороны мобилизованной <общественности>, вынужден был оправдываться: он-де понятия не имел, кто такая <эта Рифеншталь>.
Свое дело Лени сделала. Теперь она не очень вписывалась в систему фашистских идеалов, и поэтому ее следующий проект провалился: тоталитарному государству не требовались <проблемные> фильмы, ему были необходимы лишь незатейливые комедии. И она сделала то, что от нее ждали.
ГЛАВА 4. ЦЫГАНЕ, БЫВШИЕ ИСПАНЦАМИ
18 декабря 1938 года рейхсфюрер СС Гиммлер приказал <зарегистрировать в полиции всех лиц, ведущих цыганский кочевой образ жизни, и проверить их по расово-биологическим признакам>. В сентябре следующего года было решено депортировать в концлагеря, расположенные на территории Польши, всех цыган. Согнанные под Зальцбург, цыгане сами построили себе лагерь на заболоченном лугу предместья Максглан: поставили бараки, здание для охраны, две сторожевые вышки, обтянули колючей проволокой:
Однажды в лагере появилась Лени Рифеншталь. В том году она решила экранизировать пьесу с романтическим сюжетом: прекрасная танцовщица оказывается во власти жестокого властителя, который угнетает крестьян. Танцовщицу играла сама Лени. А вот где взять крестьян? Испанцев сыграют цыгане, решает предприимчивая режиссер.
Перед Лени в Третьей Рейхе были по-прежнему открыты все двери. Несмотря на то, что уже началась кровавая война с Россией, партия не забывает <истинную немку>. В списке оборонных работ на 1942 год значился и художественный фильм <Низменность> режиссера Рифеншталь, <производство которого осуществляется по заказу Фюрера и при поддержке имперского министерства народного просвещения и пропаганды>.
Уничтожение цыган приостановлено. На время съемок. Съемки и монтаж продолжались всю войну. Лени, увлеченная фильмом, вновь и вновь объясняет цыганам, как следует изображать счастливую жизнь испанских крестьян. Один цыганский юноша посмел обратиться к ней с просьбой - пощадить его семью. Рифеншталь, погруженная в раздумья относительно съемок, рассеянно обнадеживает просителя.
Съемки закончились. Цыган, изображающих испанцев (они жили дольше своих собратьев) отправили в Освенцим. Остался жив только цыганский юноша, когда-то обратившийся с просьбой к Рифеншталь, один из всей семьи. Остальные помощи так и не дождались.
ГЛАВА 5. <НИ ОТ ЧЕГО Я НЕ СОБИРАЮСЬ ОТКАЗЫВАТЬСЯ:>
После войны Рифеншталь пытались судить как нацистку, но не нашлось конкретного обвинения в ее адрес. Она не вступила в партию, ни разу не надела нацистской формы и не написала ни одной антисемитской петиции. За месяц до начала войны она уехала в горы и до 1943 года снимала очередной фильм - на этот раз, мелодраму. Лени трижды арестовывали (она каждый раз сбегала). Дома ее вновь поместили в тюрьму, где содержался и Герман Геринг. Она была освобождена в июне 1945 года, все обвинения были сняты. Ее признали <попутчиком>. Казалось, теперь она свободна.
Лени вновь арестовали - на этот раз французы, которые поместили ее вместе с мужем сначала под домашний арест в своей зоне оккупации, а потом определили на три месяца в дом для умалишенных во Фрайбурге. И хотя ее освободили в августе 1947 года, обвинения с французской стороны были сняты с нее только через два года, да и то частично. Ей по-прежнему не разрешалось работать режиссером, а все ее киноматериалы были изъяты. Она сняла после войны лишь один фильм и была вынуждена оставить эту профессию. На этот раз Рифеншталь увлеклась фотографией.
Она уехала в Африку, где месяцами снимала экзотические племена. Раз в два месяца ей привозили новую пленку и забирали отснятую. На фотографиях того, <африканского>, периода изображены обнаженные молодые люди в полной боевой раскраске. Через два года Рифеншталь занялась подводными съемками и ныряет до сих пор, несмотря на весьма преклонный возраст.
Немецкие либералы не спешат простить Рифеншталь. Клеймо любимой актрисы и любимого режиссера Гитлера преследует ее до сих пор. Причины этого не вполне ясны, поскольку ее нельзя назвать первым художником современности на службе диктатуры. Роберто Росселлини и Лучино Висконти служили Муссолини, Сергей Эйзенштейн работал для Сталина - никого из них так <плотно> не забывали, как Лени Рифеншталь. Возможно, это объясняется тем, что она талантливо помогала Гитлеру <искушать немецкий народ>. А поскольку немцы <позволили себя искусить>, то и последствия за это возложили на создателей мифа о Великой Германии. Но многих немцев Рифеншталь восхищает, а ее фотоальбомы раскупаются мгновенно.
Ее приглашают читать лекции в киноинститутах, награждают на фестивалях, проходят ее фотовыставки, вызывающие неизменно бурные протесты. На всем, связанным с ее фамилией как будто стоит клеймо <фашистская эстетика>.
Иногда Лени по привычке оправдывается: <Я не понимаю, что такое фашистская эстетика>. <Когда художник творит, - утверждает она, - он не может думать о политике:> Да, можно, конечно, и не думать о политике, но иногда такое нежелание выбирать становится выбором.
Журнал назвал ее имя в числе ста художников, которые изменили взгляд на искусство в XX веке. Ее воспоминания, еще не успев появиться в американской печати, вызвали ажиотаж: за право экранизации боролись такие звезды, как Джоди Фостер, Кевин Костнер, Мадонна, и, ставший победителем, Томас Шуле, который надеется заполучить Шарон Стоун на главную роль и Оливера Стоуна в режиссеры.
Лени была любимым режиссером Жана Кокто: <Она - гений кино, которое поднято ею на высоту, редко когда им достигавшуюся>. Ей подражают, ею восхищаются, ее цитируют и: ненавидят. Несмотря на то, что Рифеншталь оправдывает себя, иногда все-таки в ее высказываниях прорывается та Лени, которая так любила геометрию и порядок, красавцев в черных мундирах и поклонников, роскошь и жестокость Третьего Рейха: <В своей жизни я не сделала ничего, чего я не хотела бы сделать, и ни от чего, сделанного мной, я не собираюсь отказываться>.
Ольга Егорова