Арт-хаус: библия жанра
Текст: Алексей Простяков, Антон Мазуров
В 1896 году сэр Мэттью Глоаг после 22 лет работы на винных заводах Бордо создал свою марку виски, которую он назвал «Грауз» (куропатка). За неполных десять лет сорт виски стал так популярен в Шотландии, что его пришлось переименовать в «Фэймос Грауз» (знаменитая куропатка). Сегодня, спустя чуть более ста лет после началаа выпуска, виски «Фэймос Грауз» стал национальным достоянием Шотландии. Более 30 миллионов бутылок прекрасного солодового напитка ежегодно расходится из Шотландии более чем в сто стран планеты. По объему продаж «Фэймос Грауз» бесспорный № 1 в Шотландии. А поскольку шотландцы слывут лучшими на планете экспертами по оценке качества виски, можно говорить, что «Фэймос Грауз» – № 1 в мире! Товарный знак этого виски, красная куропатка, нарисованная в 1896 году дочерью Мэттью Глоага, стала одним из самых востребованных изобразительных объектов Шотландии. С участием этой птички печатаются популярные комиксы, снимаются анимационные фильмы, производятся игрушки. В России «Знаменитая куропатка» намерена утверждать присущие шотландскому народу вечные ценности – легкость, юмор, доброе веселье, мудрый и философский взгляд на жизнь. Все это, на наш взгляд, сочетается в одном из самых волнующих и популярных направлений современного кинематографа – арт-хауcе. «Фэймос Грауз» будет информировать вас о новинках, тенденциях и процессах в арт-хауc-синема на страницах журнала OM light.
Альтернативное кино – побратим арт-хауса
Американская студийная система с ее кодексом строжайших пуританских правил и жесткой системой прокатных ограничений не оставляла места тем, кто любит погорячее. Проще говоря, желающим увидеть в кино голых дамочек и нелепых монстров, сальные скабрезности и непристойное кровопускание, нужно было искать кинотеатр, не прогнувшийся под иго мейнстрима. Первыми ласточками стали залы с часто сменяемой программой, специализирующиеся на дешевых лентах категории Б, возникшие в США в 30-е годы. Именно там впервые была применена практика double feature (два фильма по цене одного), которая начала активно использоваться в конце 60-х прокатчиками лент в жанре эксплойтэйшн в грайндхаусах, где за копейки можно было зависнуть на весь день. В 70-е неожиданная метаморфоза постигла drive-in – всеми любимую семейную сеть кинотеатров под открытым небом, где пышным цветом расцвело царство гнусного смертоубийства и тестостеронового безумия. Именно в узкие лазейки маргинальных кинотеатров с «прибабахом» и устремилось арт-кино, медленно, но верно отвоевывающее свое место под солнцем.
Антимейджор
Кинокомпания, повернутая к автору передом и ко всему прочему задом, – несбыточная мечта режиссеров и единственно возможная почва, на которой может распуститься привередливый и трепетный цветок арт-хауса. Именно так задумывали свой United Artists Чаплин с Гриффитом в 1919 году: независимая компания объединившихся художников, неприкосновенное святилище творцов, куда не дотянутся руки душителей искусства, беспардонно навязывающих свои меркантильные условия и плебейские вкусы. К сожалению, столь благородная задумка рано или поздно разбивалась об угрюмые скалы финансовых препон и невыносимой жадности кредиторов: множество компаний (например, великолепный Orion) безвременно почило в бозе. Одним из ключевых независимых концернов нашего времени, гордо противостоящих навязчивому диктату мейджоров, был теперь уже легендарный Miramax. Он создан в 1979 году братьями Бобом и Харви Уайнстинами, промоутерами с бульдожьей хваткой, умудрившимися не только донести за океан превеликое множество арт-хаусных творений из Старого Света и Азии, но и активно снимавшими собственные картины. Харви называл Miramax «домом, который построил Квентин»: звезда Тарантино взошла в 1994 году в Каннах при непосредственной поддержке Miramax. В 1993 году всесильный Дисней купил Miramax, а через 12 лет выжил из дома и самих Уайнстинов. Но «дурной» пример оказался заразителен: именно по образу и подобию Miramax крупные голливудские студии организуют теперь свои арт-хаусные подразделения: Focus, Fox Searchlight, Paramount Classics, Warner Independent и иже с ними.
Подрыв изнутри: саботажники категории А+
В золотую эру Голливуда кинематографом заправляли студии: с режиссерами, подписавшими долговременные контракты, связывавшие по рукам и ногам, обращались бесцеремонно, увольняли со съемочной площадки и лишали возможности работать. Оттепель 60-х позволила просочиться за студийные кордоны непокорным мастерам, снимавшим интересные, кусачие и дерзкие фильмы. Сначала появились Роберт Олтман, Вуди Аллен, Брайан Де Пальма и Мартин Скорсезе. За ними последовали второй и третий эшелоны, который несли в своих вагонах Кроненберга и Линча, Содерберга и Пола Томаса Андерсона. В 80-е оглушительно детонировал талант маленького лупоглазого афроамериканца Спайка Ли, который бесцеремонно повытаскивал скелеты из самых потаенных шкафов, приправив безвкусно-политкорректный расовый коктейль ядреным табаско. Каждый из этих художников, подобно диверсанту, вероломно заставлял людей думать, закладывая динамит под краеугольный принцип: кино – развлечение, эскапизм во тьме кинозала, где можно на время забыть о собственных проблемах.
Сандэнс: Строптивое дитя Роберта Рэдфорда
Голливудский небожитель Роберт Рэдфорд, канонизированный еще в 70-е, придерживал свой главный козырь в рукаве. Возмутительно красивый голубоглазый блондин, растопивший миллионы женских сердец, оказался поразительным умником и блистательным режиссером. Его грандиозный дебют – душераздирающая камерная драма «Обыкновенные люди» (1980 год) – получил четыре «Оскара», включая награды за лучший фильм и режиссуру. Воспользовавшись своим новым «оскарным» статусом, Рэдфорд геройски прорубил окно для маленьких, интеллигентных, авторских картин. Взяв под патронаж чахлый фестиваль в мормонском штате Юта, могучий Рэдфорд за несколько лет превратил его в главный тест-драйв для всего американского кино инди (independent-house, indi-house, i-house); синефильский трамплин, с которого стартовали в стратосферу Квентин Тарантино и братья Коэны, Джим Джармуш и Стивен Содерберг, Роберт Родригез и Нил Ла Бьют. Каждый год в январе великий благодетель заокеанского арт-хауса радушно встречает гостей кинофорума, носящего имя легендарного героя Рэдфорда – Малыша Санденса. Фестиваль обожаем голливудской знатью, которая с гордостью приезжают сюда представлять миру не целлулоидные големы с семизначным бюджетом, но кинозолотники, что малы, да дороги и душе, и сердцу.
Существует и еще один крупный американский инди-фест от другой суперзвезды. Кинофестиваль «Трайбека» (по имени района в Нью-Йорке Tribeca, похожего на треугольник) был основан в 2002 году известным актером и режиссером Робертом Де Ниро и продюсерами Джейн Розенталь и Крейгом Хэткоффом. Целью фестиваля стало экономическое и культурное возрождение Манхэттена после страшных событий 11 сентября 2001 года. Этот концептуальный фест ставит перед собой задачу «помочь кинематографистам показать свои работы максимально широкой аудитории, представить мировому киносообществу и широкой публике всю мощь кино, а также содействовать превращению Нью-Йорка в крупный киноцентр». За пять лет существования фестиваля его гостями стали более 1,5 млн человек. Фестиваль принес городу примерно 325 млн долларов.
Киномаргиналы – пионеры арт-хауса
Первопроходцами арт-хауса волею судеб стали господа, которых принято называть режиссерами низких жанров – певцы уродства, грехопадения и выпускания кишок. Удачно обыгрывая низменные страсти зрителей, они искали и находили любые возможности для демонстрации своего фрик-шоу. Сами не подозревая, они настойчиво прокладывали дорогу «кино не для всех», по которой спустя некоторое время гордой поступью будет шествовать арт-хаус. Тодд Браунинг с «Уродами», а за ним и Хершел Гордон Льюис со своим свирепым некрореализмом закаляли почтенную публику непривычными шоковыми тактиками, отучая ее от карамельного парада лучезарных голливудских героев. Сам великий Жан-Люк Годар с удовольствием созерцал зверские фильмы мясника Лючио Фульчи, предпочитая графическое насилие извращенного итальянца измельчавшим традиционным киноценностям.
«Ведьма из Блэр» – первый арт-хаусный блокбастер
В 1999 году два выпускника флоридского кинофакультета Дэн Майрик и Эд Санчез совершили беспрецедентный арт-хаус-переворот. Всего за 22 тыс. долларов они без сценария отправили трех актеров в сырой осенний лес и заставили их там снимать друг друга, время от времени подбрасывая режиссерские указания в пластиковых коробочках от фотопленки. Результат был якобы смонтирован из найденных киноматериалов студентов, работавших над курсовой работой о зловещей ведьме и пропавших в чаще без следа. Не обратив внимания на «вторую свежесть» задумки, ранее уже использованной Руджеро Деодато в «Аду каннибалов», и обвинения в плагиате со стороны создателей вышедшей годом ранее ленты «Последняя трансляция», Америка купилась на псевдодокументальность и буквально сошла с ума. Зрители ломились в кинотеатры, игнорируя дорогущие голливудские картины, чтобы увидеть догма-зрелище без музыкального сопровождения и спецэффектов, снятое трясущейся домашней камерой. Так арт-хаусная «Ведьма из Блэр» оказалась в книге рекордов Гиннесса, собрав на экранах мира умопомрачительные 248 млн долларов.
«Берлинале» – праздник огромного города
Берлинский кинофестиваль, рожденный близ границ соцлагеря, существовавшего десятилетия за бетонной четырехметровой стеной и ушедшего в никуда, ориентирован на гуманитарные ценности. То есть интерес к человечности на этом фесте превыше всего. Претензии золоту и серебру в виде фигурок медведя (герба Берлина), чаще предъявляемые итогам этого фестиваля, чем какого-либо иного, такая же устоявшаяся инерционная традиция. «Берлинале» обладает самыми современными залами и самыми огромными киноэкранами – Sony Center и Cinemaxx, постороенными на Потсдамской площади прямо на месте хрущевской стены. Все билеты на показы «Берлинале» быстро раскупаются берлинцами и приезжими, а огромнейший город превращается в гигантскую кинопросмотровую площадку, на которой с радостным выражением лица стремится появиться каждый. К фестивалю привязан крупный кинорынок European Film Market, второй год подряд подтягивающий в сферу своих интересов большое количество американских компаний. Этот фестиваль – крупнейшая площадка и для запуска в европейский кинопрокат голливудских блокбастеров.
Арт-хаус – резервация кино. Тупопрокат и искусство. Титры неизбежны
Аrthouse – понятие, родившееся в США. Кинотеатры, где показывались фильмы не на английском языке, а значит, с наложенными субтитрами. Естественно, все изобилие мирового кинематографа попасть на экраны этих небольших залов не могло, а потому зрителям доставались лишь национальные хиты и сливки мировых кинофестивалей – самое «прозвучавшее». С развитием независимого от голливудских мейджоров малобюжетного кинопроизводства в эти залы попадает и родное, но «другое» американское кино, предполагающее интеллектуальную, живо чувствующую аудиторию. Не предполагающее массовой популярности и солидных индустриальных бокс-офисов. Развитие подобных кинотеатров со своей аудиторией привело к созданию арт-хаусных киносетей. Существуют они не только в США, где главные арт-хаусные площадки в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, но и в Европе. Арт-хаус как понятие в итоге объединил вовсе не жанр, а отношение кинематографу. Не развлечение, но авторское переживание, не тотальная мобилизация зрителя, но многолетний культ. Есть кинотеатры, где одна и та же картина идет месяцы и даже годы. Считается непреодолимым барьером наличие субтитров в фильме. Якобы зритель не хочет, отказывается их читать. Но субтитры не могут исчезнуть. Арт-кино просто невозможно дублировать. Это не вопрос денег на дубляж. Это вопрос эстетики, сохранения произведения. Откровенно убивать фильм, где языковая ткань, авторские интонации актеров, нюансы речи составляют эстетическое единство в художественном замысле, невозможно. Арт-хаус выражает и удовлетворяет постоянную потребность коммуникации, совершенствования иностранного языка, через который происходит познание иной культуры, иной психологии, культурный обмен и развитие личности. Фильмы, составляющие арт-хаусную резервацию, это:
– радикальное и авторское арт-кино;
– кино экзотических кинематографий мира, представляющее иную культуру и иную психологию;
– культурное кино старушки Европы;
– фильмы крупнейших режиссеров и авторов мира, которые, может быть, уже все сказали и нынче снимают в упадке, но они настолько велики, что остаются в истории мирового кино навсегда, потому что их имена и есть синоним кино;
– альтернативный и провоцирующий кинематограф сексуальных меньшинств.
В Европе создана организация EuorpeCinema, которая для поддержания кинематографа на уровне национальной идентичности платит бонусы кинотеатрам, отдающим 50% сеансов европейскому кино. При тотальности голливудизированного проката это тоже уже попадает в понятие арт-хаус.
Канны. Моду задают профи. Фестивальная мафия и фестивальная колода
Крупнейший в мире кинофестиваль и кинорынок (Marche Du Film), которому в 2007 году исполняется 60 лет. Самый престижный кинофорум и самое главное событие мирового кинематографа и индустрии. Билеты на просмотры фестиваля купить нельзя. Он существует только для профессионалов: тех, кто кино производит, в нем снимается, о нем пишет. Каннская красная дорожка – путь к успеху и известности. «Золотая пальмовая ветвь» – высшая награда в кинематографе. За один фестиваль показывают более 400 фильмов, распределенных в равнозначные программы: «Конкурс», «Вне конкурса», «Особый взгляд», «Двухнедельник режиссеров», «Неделя критики», «Кинотелье». Кинорынок ежегодно дает возможность посмотреть до 700 фильмов. Каннские дирижеры Жиль Жакоб и Тьерри Фремо в оркестре анонимных загонщиков и отборщиков – законодатели моды. Канны – высшее достижение «фестивальной мафии» и постоянная жертва обвинений в тасовании пресловутой каннской колоды. И действительно, ради Триера из конкурса выводится «Амели» Жене, а Кар Вая вы нигде, кроме как в Каннах, не увидите… В общем, этот фестиваль очень похож на Китано лично: и якудза, и режиссер. Но хорошо, что оба есть.
Венеция: нос по ветру держат киноманы
Венецианская «Кинобиеннале» создана дуче Муссолини и остается старейшим кинофестивалем мира. Проходит на курортном островке Лидо, вытянувшемся, как селедка, в Венецианской лагуне. «Золотой лев Святого Марка» – награда, с получения которой взошли звезды Андрея Тарковского, Акиры Куросавы, Ингмара Бергмана, Такеши Китано, Цай Мин-Ляня и еще десятков важнейших авторов мирового кинематографа. Фестиваль продолжает держать марку. Добрый ангел Каннского кинофестиваля – его президент Жиль Жакоб, имея собственные четкие вкусовые предпочтения, давно уже практически не способен влиять на результаты крупнейшего кинофеста мира. А вот Марко Мюллер, директор венецианской «Кинобиеннале», киновед-синтоист, говорящий на нескольких восточных языках, включая русский, не только имел когда-то отношение к подъему азиатской волны в море мировой фестивальной киномоды. За три года директорства в Венеции ему удалось создать самый представительный форум азиатского кинематографа. Три года подряд финал Венеции – триумф кино Азии. Италия – страна с самой развитой в Европе литературной деятельностью в области кино. Здесь издаются книги о любом мало-мальски известном режиссере мира. Исключительно на итальян+-ском языке, конечно. Поэтому пищи для киноманского и киноведческого ума здесь в избытке. А потому и киноклубное сообщество развито как нигде. Оно и составляет основную зрительскую аудиторию этого туристического феста.
Роттердам + Локарно в вечном поиске молодых и альтернативных звезд
Два фестиваля, ставших стартовой площадкой для поиска новых продвинутых молодых режиссеров, поддержки самых маргинальных и оторванных волн и культов мирового кино. Здесь всегда ценили и патронировали неожиданного кинографомана Такаши Миике. Здесь чтят культ отца питерского некрореализма Евгения Юфита. Отсюда начинается путешествие потенциальных талантов по умным продюсерским рукам, а рядом находятся люди, готовые вкладывать деньги в «темных лошадок», которым при поддержке интереса фестивальных отборщиков суждено стать славой авторского кинематографа ближайших десятилетий. Здесь, к примеру, Илья Хржановский с его так и не вышедшей в российский кинопрокат картиной «4», получил свои три роттердамских приза, включая «Золотой Кактус», и познакомился с интереснейшим французским продюсером Флиппом Бобером, с которым и делает сейчас картину «Дау» о Льве Ландау бюджетом 3,5 млн долларов.
Ким Ки Дук и азиатская волна
Есть такая волна. Она возникла в 1988 году с успехом «Красного гаоляна» Чжана Имоу. Возникла давно, но вовсе не собирается сходить на нет. Наоборот, в последние годы мы свидетели ее очередного пика. Каждый знает имена Ким Ки-Дука, Цай Мин-Ляня, Вонга Кар Вая, Такаши Миике, Чхан-ук Пака, Шинья Цукамото и Чена Кайге. Дикий и варварский кинематограф Азии поразил мир жестокостью и потрясающей красотой, пиршеством цвета и разнообразием авторских картин мира. Без него невозможно представить себе ни серьезный кинофестиваль, ни заинтересованный разговор о кино, ни продвинутого киномана. В фильмах Кар Вая радостно соглашаются принять участие европейские и американские звезды. А Гон Ли и Жань Цзии стали подлинными звездами мировой величины. Жестокость ищут в фильмах Китано и Миике. Метаморфозы с членовредительством для самопознания – специализация Ки-Дука и Цукамото. Азиатская волна – единственная волна в кинематографе, ставшая постоянной. «Догмы» приходят и уходят. А азиатский тигр остается.
Китано
Сын якудзы и сам действующий якудза-босс – оябун. Режиссер с узнаваемым и каждый раз необычным стилем. Его парализованное с редко мигающими глазами лицо – одна из эмблематических масок мирового кино. Культовый персонаж. Сверхпопулярный телевизионный ведущий в Японии. Комик-кривляка. Символ жестокости в кино. Парадоксальное явление мирового кинематографа. С венецианской премьеры «Фейерверка» 1996 года Такеши Китано в двадцадке самых актуальных имен. Что бы он ни снял, ему готов распахнуть объятия любой фестиваль мира. Вот и в юбилей Каннов в 2007-м в конкурсной программе тринадцатая режиссерская картина Китано. Он явно в творческом кризисе и опять предлагает нам посмеяться.
Годар, хичкоковеды и рождение киномании
Все разделение кинематографа на кинематограф для всех и кинематограф для продвинутых – арт-хаус с его культами – произошло благодаря конкретным людям, которые, будучи фанатичными любителями кино, стали кинокритиками. Став кинокритиками, они очень много писали о кино, которое смотрели в избытке и любили. У них была собственная площадка – журнал Сahiers du Cinema («Киностраницы»). Их учитель – известный теоретик кино Андре Базен – прозвал их хичкоковедами. И недаром, потому что мировой культ Хичкока тоже создали они. Как и целое направление в кинематографе с живой камерой, которая вдруг легко побежала по улицам Парижа. Подробно разбирая кинематограф, они увлекались, им хотелось снимать самим, что каждый и реализовал в полной мере. Так возникла «новая волна». Кинокритики стаи режиссерами. Франсуа Трюффо, Жак Риветт, Эрик Ромер и, конечно, его величество вечный нонконформист, революционер Жан-Люк Годар. После Эйзенштейна самое глубокое проникновение кинематографа в жизнь произошло на их фронте. Именно студенты-киноманы, воспитанные кинематографом «новой волны», отреагировали на увольнение директора Французской синематеки Анри Ланглуа, и их реакция превратилась в целую революцию 1968 года. Годар и Трюффо в своем антибуржуазном порыве вышли на сцену каннского Фестивального дворца и сообщили, что фестиваль закрыт, а Джеральдина Чаплин в этот момент повисла на поднимающемся занавесе. С тех пор кинематографом (если не миром) управляют киноманы.
Троматрэш и обаяние Ллойда Кауфмана
«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…» Тромадансу 30 лет. Странное направление любительского «мусорного» кинематографа, вокруг которого создался и процветает живой культ вечномолодых энтузиастов. Впрочем, этот культ все эти годы инициируется одним неизменным источником – добрым и желчным ангелом этого дансмакабра, обаятельнейшим нью-йоркским евреем Ллойдом Кауфманом. Сам он говорит: «Я не понимаю, почему, если человек снял фильм за 100 млн долларов, это так всех интересует. Неужели это достижение? Вот мы снимаем за 30 тысяч. И это окупаемо и прибыльно. Разве мы не молодцы? Разве это не интересней и не сложней многомиллионных усилий с их гарантированными результатами?» И очевидно, что он по-своему прав. Любительский непрофессиональный энтузиазм демократичен – он подлинная альтернатива блокбастерному и бесчеловечному тоталитаризму голливудской индустрии. А поэтому ура Троме! Ура Ллойду!
Dogme
Детище Триера и его датско-шведских друзей. Последний на сегодняшний день осмысленный манифест в арт-кинематографе. Бунт против фальши и бесчеловечности. Обнажение плоти кинематографа как драматического искусства и человека как идиота в современном бесчеловечном мире. Правила съемок с живой записью звука, с отсутствием закадровой музыки и живой, дрожащей нововолновской (но уже цифровой) человечной камерой. Продолжение альтернативных традиций инициатора киноуспехов Энди Уорхолла – ныне здраствующего концептуального андеграундного гей-маэстро Пола Морисси. Десятки созданных в эстетике «Догмы» фильмов с серификатом, выдаваемым на Zentropa – студии Ларса фон Триера и Петера Аальбека Йенсена. Многие думают, что «Догма» быстро изжила себя и исчезла. Очевидно, что она скоро вернется, сменив маску.
www.OMLIGHT.ru