Вот, я давно говорила - книжки кусаются похлеще многих четверолапых!!! Ан не верили :confuse:

Браво!!! Вот где голый трагизм и обаженные чувства :scary:

Баярон, вот еще один вариант концовки:

Человек в балахоне, наконец, сожрал изрядно сдобренную чернилами книгу и отвалился в кресле. Его явно мутит, но он съел все. Остался не съеденным лишь один оборванный корешок с золотистыми буквами названия книги, валяющийся одиноко на пыльном полу.

Под ногами старика шебаршатся мыши. Их возня досаждает ему, так как мешает пищеварению. Старик хочет прогнать докучливых животных. Не в силах подняться с кресла, он шикает на них и пытается отогнать ногой. Случайно, его сапог наступает на кожаный книжный корешок и чиркает им по каменному полу. Кожа корешка издает характерный, едва слышимый скрип, который улавливает чуткий слух слепого. Он наклоняется и, по-прежнему, не вставая с кресла, шарит рукой по полу, пока не натыкается на корешок.

Старик поднимает его и, подчиняясь годами выработанной привычке, начинает ощупывать сухими, плохо гнущимися пальцами. Точно так же, как он делал это, когда выбирал себе книгу, чтобы съесть. Вдруг его пальцы застывают на месте, а потом вновь лихорадочно ощупывают корешок.

Матерь, божья! – в ужасе восклицает старик и в панике отбрасывает от себя корешок. – Эта же не та книга! Я ошибся! Проклятые, одеревеневшие пальцы подвели меня!

С бешеным остервенением он бьет худыми костяшками пальцев по столу, затем, отнимает разбитую, окровавленную руку от столешницы, хватает еще одну, лежащую возле стола книгу, но в этот момент какая-то невидимая могучая сила выталкивает его из кресла, старик издает нечеловеческий, душераздирающий вопль, и в одночасье превращается в пышногрудую гламурную блондинку.

На книжном корешке надпись - “Чарльз Дарвин. Происхождение человека и половой отбор. Теория эволюции видов”.

Лучше - порнографический журнал с губами. :happy:

Соцреализм

Монах съедает книгу, запивая её водой. Заканчивает, откидывается на спинку. Икает, бежит в туалет. рыгает в толчок и причитает:
- Нах я её жрал!!! Нет. ну съесть то можно. но надо меру знать. А меру не знаешь лучше совсем не есть. Бяя...

Афиген
:happy: :pipe:

Лучше - журнал комиксов с руками :happy:

Человек сьел всю книгу, развалился на кресле раздувшись,
его явно мутит но он сьел всё.
Смена кадра. Молодой сценарист разговаривает с продюсером.
П: Ну и на хрена он у тебя книги жрет? Почему ? Надо найти причину?
Или факт того что он жрёт нас не должен волновать? Главное подвести зрителя к неожиданной развязке, вместо того что бы читать - ОН её сожрал. Понятно?
Сценарист кивает головой. Пр-р протягивает ему стопку толстенную стопку бумаги.
П: А теперь можешь сожрать сам всю эту хрень, что ты здесь написал.
Пр-р уходит. Сценарист остервенело начинает жрать листки бумаги со своим опусом.

Тетя Ася
+зачот!!! :friends:
а между прочим - слегка доработать - и готова отменная комедийная коротышка на 3 минуты. из жизни сценаристов.

Закончить можно легко и весело: монах бежит в уборную, (производит дефекацию), в выгребной яме роятся личинки мух, окукливаются, вылупляется здоровенная муха, летит над всей обстановочкой с книгами, залетает на вехний этаж, пролетает в дверную щель, садится на лоб старцу, застывшему над рукописью, он бьёт себя кулаком по лбу (естественно помахиваясь по мухе), от удара ему приходит идея, он быстро заканчивает рукопись, зовёт помощника(может даже того же монаха), который быстро бежит и ставит новую книгу на место съеденной.

Уважаемый Граф! Если на то будет Ваша воля, благоволите принять от меня исключение. Я хотел бы писать Графу "Вы" с большой буквы, как в личной переписке, так и в той, что пойдёт в архив НКВД. :pipe:

:no: Книгу. Слепой монах. Глаза он не трогает. :scary:

Нас с вами, Адекватор, не спросили. Для того нынче и книги, чтобы их есть. Эволюция же, у гениев голова с желудком поменялись местами и позвоночник у них теперь, чтобы желудок в таз не упал. Ну, а голова, понятно, где:tongue_ulcer:

Флобер говорил, надо поглотить океан книг и извергнуть его обратно. Но не в буквальном же смысле!

Г. Флобер был каторжником из каторжников пера. Из-за одного, как ему казалось, неточного слова переписывал все к черту. А читаешь Мадам Бовари, такое чувство, что никаких усилий к написанию не приложено. Все как бы само собой, все так естественно, будто не читаешь, а сам говоришь это. Так что извергал он обратно по буковке, по словечку.