Клуб сценаристов - Замок Графа Д

Цитата:

Сообщение от Скай (Сообщение 376871)

Как эта "теневая система" устроена изнутри? Как на Вас вышли, как все это завязывалось? Как устроен процесс чисто технически: прямо в договоре прописывается, что вы пишете за такого-то... или под такую-то фамилию... или все решается на уровне устной "джентльменской договоренности"?.. Да и вообще впечатления от этой работы, любые, позитивные, негативные, все интересно...

Скай, все происходит примерно вот так. :)

СОАВТОРЫ или БЕСТСЕЛЛЕР ПО-РУССКИ
«Не поддавайтесь на провокации и не предпринимайте рискованных шагов, тогда, возможно, Вам удастся избежать неприятностей. Старайтесь не заводить случайных знакомств, а от новых идей лучше откажитесь», — пробежав глазами наставление астролога в местной газете, я отбросила ее в сторону и начала одеваться.
Впереди был прекрасный августовский день, который обещал стать для меня урожайным. Ведь на горизонте маячил гонорар за принятое к публикации московским издательством мое очередное произведение про частного детектива Машу Сидоркину. Деньги, конечно, смешные, но все же.
Принято считать, что все неприятности начинаются с утра. Я не очень верю в «бабкины сказки», и поэтому звонок главного редактора отдела художественной литературы Акакия Семёновича Неткина меня не слишком расстроил и не насторожил. Акакий позвонил, когда я наложила последний штрих макияжа на свое свежее, сияющее здоровьем и счастьем лицо.
— Аннушка, голуба моя, если тебе денежка нужна именно сегодня, то лучше подъезжай под занавес, часам к пяти. Танечка Ивановна уехала в налоговую и вернется только после обеда.
Я не сразу ответила, размышляя над тем, как мне спланировать свой день в связи с отъездом бухгалтера литературного агентства «Рашн букс» в налоговую инспекцию. Ведь мои домочадцы ждали меня на даче с чем-нибудь вкусненьким по случаю гонорара.
— Аннушка, ты меня слышишь?
Я буркнула короткое «угу», одновременно обдумывая несколько вариантов решения возникшей проблемы.
— Лучше приезжай сегодня, голуба моя. У меня тут есть идейка на новый сериальчик. Надо обмозговать. И кандидатурка есть интересная в соавторы. Думаю, мое предложение тебе точно понравится, потому как бюджет на новый сериальчик предусматривается довольно вкусный.
«Вкусный бюджет нового сериала» поставил жирную точку в моём перспективном планировании: домочадцы вполне успешно переживут мое отсутствие до завтра.
***
Убрав пополненный кошелек в сумочку, я отправилась в кабинет, в котором в связи с ремонтом в здании временно разместились все редакторские отделы агентства. Это ранее просторное помещение было теперь похоже на кишащий муравейник: полтора десятка работающих компьютеров, столько же сотрудников — редакторов, креативщиков, дизайнеров. Кабинет гудел как потревоженный улей.
Задев меня плечом, в кабинет ворвалось юное создание, взвинченное до передела.
— Книгу по нетрадиционной медицине сверстала, выяснилось, что не хватает двух авторских листов. Что делать? — возбужденно сказала девушка.
— Дописывать, — безапелляционным тоном заявила Вера, выпускающий редактор медицинского отдела, — Делим недостающий объем на всех наших и быстро-быстро пишем.
— И что мы будем писать? Бред какой-то! — возмутилась Ирочка, миловидная шатенка с ямочками на щеках.
— Введение. Типа, «из глубины веков от поколения к поколению нам передавались знания наших предков, имевших более тесный контакт с природой…»
Я остановилась у порога, пытаясь высмотреть в этом бедламе Неткина. Акакий, заметив меня, помахал рукой:
— Я тут. Пришла, голуба моя, счастье моё! Проходи, ищи свободный стульчик и присаживайся. Потолкуем.
Мы с Акакием были знакомы достаточно давно, наши отношения переросли в приятельские, и мы допускали нотки фамильярности в деловых разговорах. Иногда мы очень мило, по-домашнему, «обмывали» принятые к публикации произведения, которые московские редакторы сочли наиболее яркими.
У меня есть все основания думать, что именно эта непринужденная творческая атмосфера, царившая в отделе «художки», да еще харизма самого Акакия все еще держали некоторых «негров» в плену, то есть, на литературных плантациях агентства «Рашн букс».
В числе этих преданных агентству рабов была и я, чем Акакий был ужасно доволен, потому что считал меня одним из лучших авторов сериала о частном сыщике Сидоркиной. Иногда я подумывала о самостоятельной творческой стезе, но в очередной раз обласканная акакиевской похвалой продолжала тянуть лямку «литературного негра». И так, наверное, продолжалось бы вечно…
***
— Познакомься, Аннушка. Это Евангелина, — Акакий кивком головы указал на сидевшую перед его столом изящную брюнетку, как мне показалось, высокомерного вида.
— Евушка — новенькая в рядах зайонцов, стригущих капустку в нашем огороде, но очень перспективная, хоть опыта у неё пока, безусловно, маловато. И я хочу предложить тебе Евангелину в качестве соавтора на новый сериал. Только вчера заказ от самого крупного издательства получили. Не заказ, а конфетка. Гонорар за каждый роман на порядок больше чем за сыщика Сидоркину.
Заказ на сериал от крупного издательства меня, конечно, порадовал. А вот новенькая Евушка в качестве соавтора не очень. Во-первых, я люблю работать одна. А во-вторых, если у нее нет опыта, то, по сути дела, Акакий вынуждает меня заняться подготовкой новых кадров для агентства. Двух зайцев убить решил, хитрюга.
В-третьих, Ева, яркая брюнетка, слишком, на мой взгляд, вызывающе одетая и накрашенная сверх меры, мне просто не понравилась.
Я, пытаясь скрыть разочарование, с минуту молчала. Затем, нацепив ни к чему не обязывающую голливудскую улыбку, солгала, что ужасно рада познакомиться. Евушка молча кивнула в ответ.
Акакий, не обратив внимания ни на мое изменившееся настроение, ни на Евушкину холодность, бодро пустился в витиеватое словоблудие.
— Короче, так, лапушки мои, «Папарацци». «Нетленки» будут выходить в серии «Российский бестселлер». Планируется сериал о журналистке, которая везде сует свой длинный нос. Эта стерва умудряется влипать в самые невероятные криминальные истории, а преступления щелкает как орешки. Устраиваем мозговой штурм, разрабатываем концепцию, пишем «пилотник». Сразу предупреждаю, что первый роман сериала просто обязан быть забойным. «Пилотник» должен настолько увлечь читателя, чтобы тот ни о чем, кроме новой книжки о нашей журналюге, и думать не мог.
Мы с Евой пока молчали. Не знаю, о чем думала моя предполагаемая соавторша, а я, непонятно с чего, начинала все больше раздражаться. Я злилась на Акакия, который откровенно сажал мне на хвост неопытную новенькую, на Еву, которая застыла на стуле в позе английской королевы, и заодно на себя.
И, справедливости ради, стоит заметить, что злиться на себя у меня было гораздо больше оснований, чем на Акакия и Еву. Я злилась на себя за то, что моя меркантильная сущность не справлялась со своими прямыми обязанностями, то есть, не «включала» вдохновение. Короче говоря, идея почему-то не цепляла.
Однако самой главной причиной раздражения был все же очень животрепещущий для меня вопрос, который Неткин опять упорно обходил стороной. Это был вопрос об авторстве.
На обложках книг о сыщице Сидоркиной красовался портрет тетеньки с пышными телесами и толстыми, ярко напомаженными губами. Этот портрет раздражал наш авторский коллектив даже больше, чем ее биографические данные, высосанные из пальца, зато поражавшие воображение рядового читателя. Гениальная авторша, строчившая, как минимум, два романа в неделю, позиционировалась, как агент спецслужб, имевший солидный послужной список.
Когда я шла на обсуждение нового сериала, я, во-первых, надеялась на персональную серию, во-вторых, мечтала решить вопрос хотя бы о собственной фотографии на обложке. Я понимала, что псевдонима не избежать, но фотографию-то поместить можно! Все-таки, я гораздо привлекательней и фотогеничней, чем эта пышногрудая Нильская.
А теперь все летело к чертовой бабушке. Появление Евы в качестве соавтора означало, что после «запуска пилотника» соавторов будет, как минимум, пять, если не больше. И тогда опять начнется штамповка: сначала роман в месяц, потом в неделю, потом в три дня. Грустно.
«Надо, в конце концов, набраться решимости и расстаться с «Рашн букс» на веки-вечные. Пора выходить напрямую на московские издательства. Я же опытный автор», — размышляла я, пока Акакий, сверкая лукавыми карими глазами, излагал свои идеи.
— Большое количество трупов в «пилотнике» только приветствуется, — Акакий задорно тряхнул золотистыми кудрями, — Трупы-трупы, «жмурики», голубушки мои. Трупы украшают произведение детективного жанра и подогревают читательский интерес.
Я невольно хмыкнула и возразила:
— Между прочим, мой последний роман о Сидоркиной похвалили именно за то, что трупов — минимум.
— Это другой проект, радость моя, — лучезарно улыбнулся Акакий, — И другие требования. Поэтому я и предлагаю тебе в соавторы Евушку. У тебя колоритные персонажи, у Евушки крутые сюжеты, вместе вы сможете та-а-ако-о-ое сотворить. Мама дорогая! Короче, трупов не меньше шести, ведь шестерка сатанинское число. Читатель впечатлится.
— Тринадцать трупов вообще сразят читателя наповал, — ехидно сказала я. Евушка молча, без тени улыбки на красивом лице, смотрела то на меня, то на Акакия. В спор она пока не вступала.
Акакий, не замечая моего сарказма, радостно потер одну о другую ладони.
— Молодец, Свинцова! Ты все правильно поняла. Тринадцать трупов, если вы с Евушкой сумеете их грамотно организовать, в самый раз. Прямо в самый цвет в рамках данного проекта. Дай, я тебя расцелую, солнце мое.
От поцелуя я скромно отказалась, одновременно попеняв, что обилие трупов лишает автора возможности подробно и интригующе описать процесс расследования преступлений.
— Не смеши меня, лапа! Что такое тринадцать трупов на двенадцать авторских листов? Это — тьфу!
Тэксс. Двенадцать авторских листов. Вот и причина «вкусных расценок» за романы. Просто сумма увеличивается пропорционально объему. Я вздохнула. А Евушка снова никак не прореагировала.
— Аннушка, радость моя, тебя что-то не устраивает?
Всегда ругаю себя нерешительность и излишнюю скромность. Вот ведь могла же хотя бы выразить пожелание по поводу фотографии на обложке. Но мой подлый язык понес совершенно невразумительное:
— Да нет. Просто гороскоп рекомендует мне отказаться от новых идей.
Акакий весело рассмеялся:
— Ой, не могу! Девчонки, ну когда вы только перестанете заниматься всякой чепухой? В одном углу эти гороскопы лепят. А из другого вопрошают: «Что мне сегодня звезды советуют?» Ну, вы как дети, ей Богу. Сейчас мы поправим твой гороскоп, Анюта.
Акакий обратился к блондинке, резво стучащей по клавиатуре:
— Алла, ты сегодня на гороскопах сидишь? Состряпай Аннушке такой гороскоп, чтобы она с радостью на тринадцать трупов вдохновилась.
— Не-е, гороскопы на Катьке. А я продолжение предсказаний Нострадамуса ваяю. Между прочим, я в Индию саранчу запустила.
— Ты что?! — отозвалась ее соседка, — Саранчу в Индии я еще в прошлый раз забубенила.
В результате непродолжительных переговоров прожорливая саранча переместилась в Австралию, а на Америку Нострадамус из глубины веков натравил сибирскую язву и повальный мор.
Катя тут же зачитала для меня персональный гороскоп, разработанный, по ее словам, по новой методике Страффе. Свежий гороскоп рьяно советовал мне броситься в омут головой, потому что именно там меня ждет большой успех.
Тут меня едва не снесло вместе со стулом. Это как айсберг проплыла Вероника Семеновна, грозно гаркнув прямо над ухом:
— Вы в курсе, милые мои, что рисунки для «Физиогномики» еще не чищены?
Я машинально поморщилась, а Акакий предложил:
— Давайте переместимся в кафешку за углом, зайки мои. В этом бедламе трудно сосредоточиться.
Через несколько минут обсуждение будущего сериала о папарацци возобновилось за чашечкой кофе. Но оно не успело набрать обороты, потому что позвонила жена Акакия и напомнила, что ждет его пораньше по случаю Дня рождения двоюродной тетушки.
Акакий, бросив оптимистичное «Ну, вы тут без меня прекрасно разберетесь», унесся чествовать именинницу. Мы с Евушкой остались вдвоем.
— Вы не будете возражать против бокала вина? — у Евушки оказался очень приятный голос с завораживающей хрипотцой.
— Можно на «ты», — разрешила я и согласилась выпить с будущей соавторшей.
— Я почти все ваши… твои романы о Сидоркиной перечитала. Вы… ты здорово пишешь.
Окрыленная похвалой, я простила Евушке то, что она навязана мне в качестве балласта.
— А у меня пока только один опубликованный роман о частной сыщице, «Кровавое молоко» называется. Может вы…
Оказывается, с Евой я заочно знакома! Я читала «Молоко» и даже восхищалась той легкостью, с которой автору удавалось описывать события. Будто, кино смотришь.
— Но зато я ужасно безграмотна, — покаялась Ева, — Акакий меня запилил. Поэтому в одиночку мне с плантаций «Рашн букс» никогда не сбежать. Я и попросилась в соавторы именно к вам, то есть, к тебе. У тебя и персонажи — пальчики оближешь, и по поводу грамотности тебя Акакий все время мне в пример ставит. Забацаем вместе «пилотник». Если наш тандем сложится, можно будет в том же составе попробовать продвинуть что-то свое напрямую в московское издательство. Как идея?
Идея мне понравилась. Сама давно собиралась покончить с постыдным рабством. Пожав друг другу руки, мы заказали еще вина и приступили к обсуждению синопсиса «пилотного» романа о папарацци. Евушка достала из сумочки блокнот и ручку, принялась фиксировать наиболее ценные идеи.
Главную героиню, папарацци, мы уже с божьей помощью окрестили Полиной Матвеевой. Мы придумали ей друзей и врагов и теперь заплетали сюжет.
— Тринадцать трупов настряпать это не такая уж и большая проблема, на самом деле, — с воодушевлением заявила Ева, — особенно в том случае, если мы главный труп спрячем среди других. Для этого, мы, например, можем взорвать дом. Необязательно большой, двухэтажного барака хватит.
— Теракт?
— Ну, да. Типа, теракт. Тогда Полине будет очень трудно докопаться до истины. К тому же, свидетелей по ходу дела замочим. Роме Грибову, например, можно презерватив с марганцовкой в бензобак подбросить. Резина растворится, жахнет так, что от Ромы одни тапки останутся.
— Ева, мне кажется, скучно, когда главная героиня в конце романа сдает милиции преступников по всем правилам. Надо бы как-то освежить финал. Пусть Полина хоть одного сама пристрелит.
Мы заказали еще «кагора» и приступили к обсуждению финальной сцены романа, где Полина Матвеева в силу сложившихся обстоятельств вынуждена стрелять в преступника в упор.

Наконец, синопсис был разработан, и мы, веселые, чрезвычайно довольные собой и друг другом, хохоча, вывалились на улицу и побрели на остановку, продолжая обговаривать детали. Уже стемнело, и зажглись уличные фонари. Выяснилось, что ехать нам с Евушкой надо было в одну сторону.
Через пару минут к нам подрулила «девятка» чернильного цвета. Тонированное стекло плавно отъехало вниз, высунулась улыбающаяся физиономия:
— Девчонки, вы работаете?
— Конечно, работаем!
Мы просто сказали правду. Ведь мы дуэтом «рожали» будущий бестселлер. А это труд, да еще какой!
— Садитесь в машину.
Приняв парня за «бомбиста», мы влезли в салон и тут же горько пожалели. Щелкнули замки, заблокировав дверки автомобиля. Мы оказались в ловушке. А машина, сорвавшись с места, резво понесла нас в ночь.
В машине их оказалось трое, и настроены парни были крайне недоброжелательно. Я это почувствовала сразу, впрочем, как и Ева, которая чуть слышно произнесла:
— Выпустите нас, пожалуйста, мы лучше пешком пойдем.
— Щас, — ухмыльнулся «амбал» на переднем сиденье, тот, который, предлагая сесть в машину, так мило улыбался.
Ева попыталась открыть дверку, за что тут же получила удар в челюсть от «амбала». Я попыталась вступиться за Еву, но кулак сидящего рядом другого «качка» больно ударил мне в ухо. Водитель же вел себя так, будто в салоне ничего особенного, кроме милого светского разговора, не происходило.
— Будете знать, как работать на чужой территории, макаки!
Господи, до меня начало доходить, за кого нас приняли!
Мне стало так обидно, что я потеряла дар речи. А Евушка, глотая слезы, спросила:
— Про какую территорию вы говорите? И почему вы все время обзываетесь?
— Деньги давайте, мартышки. И разойдемся по-хорошему, на первый раз. Еще раз отловим на нашей земле, живыми закопаем. Или физии подпортим так, что ни один бомж на вас не клюнет.
— Какие деньги? У нас нет никаких денег. И вообще, мой дядя работает в милиции, — Евушка, по-моему, все еще не до конца осознавала, что мы влипли в историю по самые уши.
— Ага, а мой в министерстве культуры, — противно хохотнул «амбал» и буквально выдрал у Евы стильную сумочку размером с куриное яйцо. В руках у Евы остался лишь обрывок тонкого ремешка.
«Качок» отобрал сумочку у меня и, запустив в нее волосатую лапищу, извлек мой пузатый, забитый сторублевыми купюрами кошелек.
Прочь, надежды на семейное пиршество по случаю гонорара!
Я, стараясь подавить страх, когтистой лапой сжимавший мое колотившееся где-то в горле сердце, осторожно взяла Евушкину повлажневшую от ужаса руку и тихонько сжала ее. Мол, обойдется как-нибудь.
— А говорите, что бабок не нарубили. Неха-ра-шоо!
«Качок» с «амбалом» пересчитали наши с Евушкой скудные гонорары.
— Менты, — коротко бросил водитель и вдавил педаль газа до упора.
Меня буквально вдавило в сиденье. Машина, визжа шинами, круто взяла вправо и понеслась как торпеда.
— Лучше тормози, братан, — скомандовал «качок» и сунул мне в руки купюры. «Амбал» бросил сумочку Еве на колени и прошипел:
— Только вякните, вам трындец, лахудры. Вы нас не знаете, мы вас тоже, просто подбросить решили. Предлагаем на будущее работать на нас. Не согласитесь — себе дороже.
Машина остановилась, и водитель, опустив стекло, равнодушно поинтересовался:
— В чем дело, командир?
— Помоги-ите! Грабят! — наперебой закричали мы с Евушкой. И я тут же получила тычок в бок от «качка».
Всем выйти из машины. Руки за голову!
Мы с Евушкой сделали это с удовольствием, со счастливыми улыбками на лицах. Наша милиция нас берегла, и мы были готовы расцеловать представителей органов правопорядка.
Но внезапная радость растаяла как утренний туман, потому что с нами не церемонились! Нас, как и парней, грубо затолкнули в «уазик-буханку».